Первая личная встреча президентов США и России, которую с интересом ждали журналисты и эксперты, наконец, состоялась. По ее итогам Дмитрий Медведев заявил, что с оптимизмом смотрит на будущее отношений двух стран. А Барак Обама принял приглашение приехать на саммит в Москву в июле.
Возможно, именно тогда будет подписан новый договор об ограничении и сокращении стратегических вооружений. Срок действия нынешнего договора СНВ-1, заключенного еще в 1991 году, истекает 5 декабря. Американский и российский президенты также призвали КНДР отказаться от планов запуска космического спутника. Эксперты уверены, что под видом этого запуска Пхеньян собирается провести испытание ракеты дальнего радиуса действия.
Итоги встречи комментирует московский политолог Андрей Пионтковский.
- Меня удивила одна фраза в совместном заявлении – призыв к Северной Корее отказаться от запуска так называемого спутника. Ведь до самого последнего дня вся наша официальная внешнеполитическая пропаганда говорила – это мирный спутник, что за безобразие, что его собираются сбивать и так далее. Это действительно для меня было неожиданностью. А вот соглашение по СНВ, о котором трубит мировая пресса, на мой взгляд, вообще не событие. Потому что тут так совпало, что двум сторонам не надо было идти друг другу навстречу, они хотели одного и того же. Для Москвы (она в последние годы все время добивалась продолжения СНВ-1) этот договор – юридическое закрепление сверхдержавного статуса России в той единственной сфере, где она этим статусом фактически обладает – ядерное вооружение. А для демократической администрации Соединенных Штатов, в отличие от республиканцев, которые всегда к проблематике того, что называется контроль над вооружением, относились очень скептически, эта разоруженческая идеологема так же важна, как борьба с глобальным потеплением климата, за права сексуальных меньшинств и так далее. Тут обе стороны нашли друг друга в этом как бы по инерции с очень серьезным соглашением. А в чем, собственно, его серьезность? Как мы могли 20 раз друг друга уничтожить, так ту же самую способность сохраняем при меньшем количестве боеголовок, то есть находимся в области взаимного гарантированного уничтожения, что тоже хорошо, потому что предотвращает саму мысль о возможности ядерной войны между нами.
- Источник в американской делегации отмечает, что на прошедшей встрече обнаружились или подтверждены серьезные несогласия по вопросу Грузии. "Южная Осетия никогда не будет признана Вашингтоном. Президент Обама также дал ясно понять, что идея сфер влияния – это идея, которая принадлежит далекому прошлому", - таковы его слова.
- Это ритуальная фраза, которую президент Обама обязан был произнести. Но она никак не влияет на основное содержание – на то, что, собственно, хочет Обама от Медведева. Это в Вашингтоне не скрывают. Схема рассуждений примерно такая: для нас острейшие проблемы - Иран и Афганистан, Путин (они всегда говорят – Путин, хотя прекрасно знают, что президент Медведев) нам может в этом помочь, но для этого мы тоже должны пойти на какие-то уступки, убрать раздражители для Москвы. Они фактически убраны. Ясно, что членство Грузии и Украины в НАТО и даже ПРО в Центральной Европе сняты с повестки дня. Сейчас Вашингтон ждет конкретных вещей от Москвы по Ирану и Афганистану. Это будет, действительно, испытанием для перезагрузки. А про Южную Осетию и Абхазию никто не будет вспоминать после того, как обязательная дежурная фраза уже была Обамой произнесена.
-Как вы оцениваете общее содержание того, что произошло?
- У президентов России и США установились, видимо, хорошие личные отношения. Но всю эту так называемую перезагрузку ждут два серьезных испытания. Тут есть абсолютно четкие лакмусовые бумажки. Не знаю, насколько явно их формулировал Обама, думаю, что он или, во всяком случае, его помощники были достаточно откровенны. В Афганистане – это Манас. Эта база должна сохраниться для американцев. А в Иране, если муллы будут продолжать игнорировать резолюцию Совета безопасности и продвигаться дальше к ядерному оружию, Вашингтон очень надеется на поддержку Москвой достаточно серьезных санкций, которые могут оказать воздействие на иранские правящие круги.
- Меня удивило обилие информации об этой встречи. Она продолжалась всего несколько десятков минут, скажу так, а повестка дня очень большая. Получается, что они говорили: ты за это, он говорит – да или нет, или я согласен или не согласен. Так выходит?
- Ведь не случайно оба они совершенно в необычной манере (я не помню раньше такого прецедента) хвалили свои команды, которые готовили эту встречу. Видимо, все было проговорено. Тем более что легко обоим было продать такой, казалось бы, грандиозный успех – прорыв по соглашению со стратегическим наступательным вооружением. Я сейчас буду очень внимательно в ближайшие дни смотреть за выступлениями господ Пушкова, Леонтьева и Шевченко. По уровню их риторики будет ясно, готова ли Москва пойти в том направлении, которое ожидает от нее Вашингтон.
Возможно, именно тогда будет подписан новый договор об ограничении и сокращении стратегических вооружений. Срок действия нынешнего договора СНВ-1, заключенного еще в 1991 году, истекает 5 декабря. Американский и российский президенты также призвали КНДР отказаться от планов запуска космического спутника. Эксперты уверены, что под видом этого запуска Пхеньян собирается провести испытание ракеты дальнего радиуса действия.
Итоги встречи комментирует московский политолог Андрей Пионтковский.
- Меня удивила одна фраза в совместном заявлении – призыв к Северной Корее отказаться от запуска так называемого спутника. Ведь до самого последнего дня вся наша официальная внешнеполитическая пропаганда говорила – это мирный спутник, что за безобразие, что его собираются сбивать и так далее. Это действительно для меня было неожиданностью. А вот соглашение по СНВ, о котором трубит мировая пресса, на мой взгляд, вообще не событие. Потому что тут так совпало, что двум сторонам не надо было идти друг другу навстречу, они хотели одного и того же. Для Москвы (она в последние годы все время добивалась продолжения СНВ-1) этот договор – юридическое закрепление сверхдержавного статуса России в той единственной сфере, где она этим статусом фактически обладает – ядерное вооружение. А для демократической администрации Соединенных Штатов, в отличие от республиканцев, которые всегда к проблематике того, что называется контроль над вооружением, относились очень скептически, эта разоруженческая идеологема так же важна, как борьба с глобальным потеплением климата, за права сексуальных меньшинств и так далее. Тут обе стороны нашли друг друга в этом как бы по инерции с очень серьезным соглашением. А в чем, собственно, его серьезность? Как мы могли 20 раз друг друга уничтожить, так ту же самую способность сохраняем при меньшем количестве боеголовок, то есть находимся в области взаимного гарантированного уничтожения, что тоже хорошо, потому что предотвращает саму мысль о возможности ядерной войны между нами.
- Источник в американской делегации отмечает, что на прошедшей встрече обнаружились или подтверждены серьезные несогласия по вопросу Грузии. "Южная Осетия никогда не будет признана Вашингтоном. Президент Обама также дал ясно понять, что идея сфер влияния – это идея, которая принадлежит далекому прошлому", - таковы его слова.
- Это ритуальная фраза, которую президент Обама обязан был произнести. Но она никак не влияет на основное содержание – на то, что, собственно, хочет Обама от Медведева. Это в Вашингтоне не скрывают. Схема рассуждений примерно такая: для нас острейшие проблемы - Иран и Афганистан, Путин (они всегда говорят – Путин, хотя прекрасно знают, что президент Медведев) нам может в этом помочь, но для этого мы тоже должны пойти на какие-то уступки, убрать раздражители для Москвы. Они фактически убраны. Ясно, что членство Грузии и Украины в НАТО и даже ПРО в Центральной Европе сняты с повестки дня. Сейчас Вашингтон ждет конкретных вещей от Москвы по Ирану и Афганистану. Это будет, действительно, испытанием для перезагрузки. А про Южную Осетию и Абхазию никто не будет вспоминать после того, как обязательная дежурная фраза уже была Обамой произнесена.
-Как вы оцениваете общее содержание того, что произошло?
- У президентов России и США установились, видимо, хорошие личные отношения. Но всю эту так называемую перезагрузку ждут два серьезных испытания. Тут есть абсолютно четкие лакмусовые бумажки. Не знаю, насколько явно их формулировал Обама, думаю, что он или, во всяком случае, его помощники были достаточно откровенны. В Афганистане – это Манас. Эта база должна сохраниться для американцев. А в Иране, если муллы будут продолжать игнорировать резолюцию Совета безопасности и продвигаться дальше к ядерному оружию, Вашингтон очень надеется на поддержку Москвой достаточно серьезных санкций, которые могут оказать воздействие на иранские правящие круги.
- Меня удивило обилие информации об этой встречи. Она продолжалась всего несколько десятков минут, скажу так, а повестка дня очень большая. Получается, что они говорили: ты за это, он говорит – да или нет, или я согласен или не согласен. Так выходит?
- Ведь не случайно оба они совершенно в необычной манере (я не помню раньше такого прецедента) хвалили свои команды, которые готовили эту встречу. Видимо, все было проговорено. Тем более что легко обоим было продать такой, казалось бы, грандиозный успех – прорыв по соглашению со стратегическим наступательным вооружением. Я сейчас буду очень внимательно в ближайшие дни смотреть за выступлениями господ Пушкова, Леонтьева и Шевченко. По уровню их риторики будет ясно, готова ли Москва пойти в том направлении, которое ожидает от нее Вашингтон.
