Ефим Фиштейн: Насколько финансовый кризис способен осложнить ситуацию в наиболее проблемном российском регионе – на Северном Кавказе? На этот вопрос наш корреспондент Олег Кусов попросил ответить экспертов, собравшихся в студии Радио Свобода.
Олег Кусов: Неоднократно уже говорилось, что Северный Кавказ остается самым проблемным регионом России. А Россия вступает в период финансового кризиса. Если учесть, что в основе большинства проблем Северного Кавказа лежит сложная экономическая ситуация, как финансовый кризис может отразиться на этом регионе?
Эту тему мы обсудим с гостями: главой Международного комитета по проблемам Кавказа Русланом Кутаевым, сопредседателем Российского конгресса народов Кавказа Рауфом Вердиевым и обозревателем газеты «Время новостей» Иваном Суховым.
Иван, пожалуйста, вам слово.
Иван Сухов: По всей видимости, экономический кризис, в который вступает Россия, будет отражаться на ситуации на Северном Кавказе по той простой причине, что нынешняя стабилизация Северного Кавказа одной из своих основ имеет вот эту относительно благополучную экономическую конъюнктуру в стране. Может быть, не так хорошо все стало в республиках Северного Кавказа, которые остаются дотационными, а некоторые ультрадотационными регионами, но в каждой кавказской семье есть люди, которые работают в России и в других ее регионах. И общий рост доходов в последние годы, конечно, сказывался на состоянии этих семей, и часто лишние 150-200 долларов сильно меняли настроение.
Но я бы хотел сказать, что не стоит преувеличивать эту социально-экономическую составляющую в том, что на Кавказе происходит. Люди, которые сейчас выбирают этот путь вооруженной борьбы за свою религию, они совсем не всегда делают это от какой-то социально-экономической безысходности, часто это очень обеспеченные и образованные люди. И здесь нужно говорить о сочетании факторов – экономического кризиса, который, наверное, отразится на том, что происходит на Северном Кавказе, и кризиса идейного. Потому что у России в последние годы явные проблемы с предложением какой-то конструктивной идеологической программы для людей, живущих на Кавказе. Они не очень понимают, зачем им находиться в этой стране и что в ней, собственно говоря, делать, когда к ним достаточно неоднозначное отношение со стороны этнического большинства, когда не предлагается каких-то позитивных проектов для региона, и когда есть такая альтернатива в виде вот этого радикального ислама.
Олег Кусов: Это было мнение Ивана Сухова. Вопрос – Руслану Кутаеву. Скажите, пожалуйста, Руслан, на чем сегодня держится экономика Чечни? Мы знаем, что в соседних республиках, в Осетии, Дагестане, Карачаево-Черкесии что-то еще работает, какие-то предприятия функционируют, кто-то водку разливает. Чем живет Чечня сегодня?
Руслан Кутаев: Вот это социальное благополучие последних 5-8 лет российского государства, оно, в принципе, на гражданах Чеченской республики не отразилось. Пожалуй, родственники, проживающие, собственно, в российских регионах и за пределами Российского государства, они поддерживали своих родственников, и зачастую вот эти злополучные 100, 200, а если 500 – это вообще полное благополучие, долларов, они являлись спасением этих людей. Экономический кризис, начало которого сейчас мы только наблюдаем в российском государстве, в принципе, может отразиться на бюджете этих людей.
Что касается того, чем живет сегодня Чеченская республика, - «торгуют, батюшка, торгуют». Единственное, что осталось в Чеченской республике, это базарчики, это ларьки…
Олег Кусов: Но во времена премьер-министра Чечни Шамиля Басаева торговали большей частью людьми.
Руслан Кутаев: Людей похищают, довожу до вашего сведения, людей убивают, трупы продают. Похищенных людей тоже продают. Поэтому, да, при Шамиле Басаеве огромнейшее количество средств массовой информации освещали это, более того, люди, которые похищали людей, сегодня обличены в погоды больших начальников, министров, имеют ордена и медали, а то и звезды Героев России. Проблема остается.
Олег Кусов: Руслан, а на какие деньги возводятся эти дворцы, строятся фонтаны в Грозном?
Руслан Кутаев: Единственное, что мне известно, что всем этим занимается Фонд имени Ахмада Кадырова. Оттуда изыскиваются эти средства – сказать я не могу.
Олег Кусов: Рауф, ваше мнение, скажется ли финансовый кризис на ситуации на Северном Кавказе?
Рауф Вердиев: Безусловно, кризис скажется на ситуации, и не только на ситуации на Северном Кавказе, но я думаю, что это глобальный процесс, и о переделе миропорядка мы еще с вами будем говорить долго. Потому что, на самом деле, Кавказ – это всего лишь одна из составляющих, которая попадет под переделы финансово-промышленных групп. В частности, говоря о республиках Северного Кавказа, можно сказать, что там, конечно, огромный потенциал. В республиках Северного Кавказа люди постепенно начинают приходить в себя, потому что вот эти последние 15 лет они просто выводили из строя огромное количество трудоспособного населения, заставляя его мигрировать в другие регионы России и за рубеж, в частности. Поэтому сегодня Северный Кавказ – это та ниша людей, которая не смогла выехать, это раз. Второе, это подверженные различным как радикальным исламским, так и, скажем так, различным сектантским веянием.
И сама проблема безработицы. Сегодня на Северном Кавказе подросло новое поколение достаточно умных, современных, интеллигентных молодых людей, но в силу обстоятельств сложившихся он не могут найти работу и, соответственно, выезжают за пределы Северного Кавказа, рассеиваясь как по Российской Федерации в целом, так и по всему миру. Вот, в частности, по Северной Осетии я скажу, что там был огромнейший военно-промышленный комплекс, достаточно много было специалистов, около 40-50 заводов, работавших в сфере так называемых современных нанотехнологий, и эти люди просто уехали. Сегодня найти очень тяжело. Даже если сегодня правительство будет выделять определенные средства на восстановление военно-промышленного комплекса, - а это сегодня задача актуальная, мы с вами понимаем, - то специалистов собрать со всей России, скажем так, будет достаточно тяжело. Или, например, придется кого-то обучать.
В Ингушетии, мы видим сейчас, процессы дестабилизации начинаются гражданского общества, где вопросы социальной уязвимости тоже достаточно актуальны. Были программы в Ингушетии, например, была свободная экономическая зона, и, соответственно, были какие-то вливания, но сегодня процессы в Ингушетии достаточно тяжелые. Работоспособного населения достаточно много, а работы, соответственно, не так уж много. То же самое в Чечне, в Дагестане, в Кабардино-Балкарии и во всех других северокавказских республиках.
Проблема с Грузией обострила финансовую часть, которая сказывается сегодня практически на каждой северокавказской семье, потому что Кавказ находится сегодня опять в стадии напряжения, люди отвлечены. Если в целом в центральной части России люди занимаются непосредственно своим совершенствованием, то на Кавказе, помимо того, что человек должен заниматься своим совершенствованием, он постоянно находится в состоянии какого-то напряжения: взорвут – не взорвут, будет провокация – не будет провокация… А эти процессы все отвлекают.
Олег Кусов: Мы говорим о том, что есть, на самом деле. Давайте поразмышляем над тем, как должно быть на Северном Кавказе, учитывая природные богатства этого региона, наличие транзитных путей на Ближний Восток. Как должно быть и что этому мешает? Пожалуйста, Иван Сухов.
Иван Сухов: Ну, об этом довольно давно уже говорит, главным образом, полпредство президента в Южном федеральном округе, как это должно быть. Должна быть восстановлена транспортная инфраструктура от Каспийского до Черного моря. Должны быть построены новые дороги, должна быть построена сеть маленьких, локальных аэропортов, чтобы люди могли перемещаться не на автобусе по много часов, а за 40 минут, за полтора часа перелетать из одного региона в другой. Потому что есть потребность в этом реальная, а движения нет, на самом деле. Должны восстанавливаться предприятия, которые есть, действительно потенциально могут быть лидерами в регионе и во всей европейской России, и в России в целом. Чего стоит только один вольфраммолибденовый комбинат в Кабардино-Балкарии, который на сегодняшний день находится в критическом состоянии по-прежнему. И таких предприятий немало. Есть куда развиваться, но почему-то этого не происходит. И конечно, нынешняя экономическая рецессия, скорее всего, только затруднит этот процесс.
Были какие-то оптимистические движения в конце работы Козака в полпредстве в Южном федеральном округе и в период работы Григория Рапоты на этом посту, составлялись инвестиционные программы в регионах, достаточно серьезные. Обсуждалась, в частности, смена собственника на этом Тернаусском вольфраммолибденовом комбинате, говорили о том, что интерес к комбинату проявляется компания «Базовый элемент» Дрипаски. А потом выяснилось, что она отказалась от планов инвестирования в этот объект, хотя он перспективный, хотя понятно, что это привлекательная вещь, второй в России комбинат такого профиля, в общем-то, уникальное производство. Отказ группы «Базовый элемент» произошел еще до начала экономической рецессии в России. Это свидетельствует о том, что даже в условиях, когда, в общем-то, формально никакого кризиса не было, российские большие компании не очень стремятся туда идти. Государство, видимо, должно предпринимать какие-то усилия для того, чтобы направить туда крупных инвесторов. Оно и предпринимает, но, видимо, недостаточные.
Олег Кусов: Руслан Кутаев, вы верите в усилия федерального центра в отношении Северокавказского региона?
Руслан Кутаев: Дело в том, что когда формируется бюджет любого государства, в частности российского государства, из-за цен на нефть и газ заблаговременно туда вкладывалось, что должен быть профицит бюджета. То есть он формировался таким образом, что некие деньги идут в Стабилизационный фонд, ну, понятное, которые в последующем могут быть вовлечены. Если эта тенденция не остановится, если будет последующее снижение цен на нефть, на газ, в этом случае не только не ожидается профицит, а будет дефицит бюджета.
Для чего я делаю эту оговорку. Дело в том, что Кавказский регион – это единственный регион, который демографически развивается, где значительно более серьезна безработица, чем в любом другом регионе Российской Федерации. К великому сожалению, совершенно глубокое убеждение, это не чисто интуитивно, а это совершенно четко исследования показывают, что само государство российское, само политическое руководство не верит в перспективу Кавказа, имеется в виду национальных республик. Не верит почему? Да потому что они ничего не делают для развития этих регионов. И вот это напряжение, которое вечно там поддерживается, у меня глубокое убеждение, это какое-то политическое решение.
Если бы Кремль принял политическое решение для стабилизации Кавказа, это можно было бы сделать в течение одного года, двух лет, не больше. И все предпосылки для этого имеются, и соответствующие экспертные какие-то вещи, в том числе, мной и моими коллегами были представлены. Просто противопоставление одной социальной группы, одной религиозной направленности людей не надо друг другу противопоставлять. Это решается очень просто: этих людей вовлекают в общественно-политические процессы этого государства, а не отталкивают их. И вот до тех пор, пока специальные службы, политическое руководство не осознает, что граждане этого государства имеют равные права, они равным образом должны быть допущены к политическим процессам, они равным образом могут быть потребителями всех благ этого государства, вот тогда и решается проблема. На Северном Кавказе вот этого даже не наблюдается.
Олег Кусов: В обсуждении темы принимали участие: глава Международного комитета по проблемам Кавказа Руслан Кутаев, сопредседатель Российского конгресса народов Кавказа Рауф Вердиев и обозреватель газеты «Время новостей» Иван Сухов.
