Ирина Лагунина: Во многих странах мира перед началом каждого учебного года одной из самых затратных проблем родителей бывает приобретение школьной формы - там, где она обязательна. Но затраты эти – считают сторонники унифицированной ученической одежды – того стоят: ребенок в ней аккуратней, собранней, да и социальные различия семей не так заметны.
Если в советское время школьная форма для многих была символом уравниловки и несвободы, то сейчас – знаком солидности, престижности учебного заведения. Насколько близки к реабилитации формы в Литве, рассказывает наш вильнюсский корреспондент Ирина Петерс.
Ирина Петерс: В СССР школьной форме придавалось огромное значение – она было не просто одеждой, не только мерой упорядочивания, но и воспитательно-идеологическим символом (во главе с пионерским галстуком и комсомольским значком) строгого ограничения личной свободы в пользу тогдашних государственных интересов. Неудивительно, что в Литве, как только повеяло ветром перемен, в 1989 году, ещё до выхода республики из состава Советского Союза, школьную форму отменили. Последовал период полной и безоговорочной либерализации, свободы хотелось во всем. За 20 лет познав её плюсы и минусы для школьной жизни, многие учебные заведения постепенно стали возвращаться к обязательному ношению формы. Но теперь уже – не общей, "спущенной сверху", а своей, отличной от других.
Рассказывает Роза Диментова - директор вильнюсской гимназии имени Качалова, в которой обязательная форма в зависимости от количества выбираемых предметов одежды, стоит от 20 до 100 евро.
Роза Диментова: Я за современную форму. Это признак принадлежности, может быть лояльности, общности с тем местом, где ученики учатся. Дает возможность быть одним из всех. В определенном возрасте ребенку неважно, что он сильно отличается, наоборот, ему хочется быть похожим на других. Наши требования к форме – это определенный цвет и определенный фасон. Качество, добротность – это родители выбирают. Они могут сшить сами, даже может быть в магазине "Из вторых рук" купить. У нас дети форму передают друг другу, братья, сестры. Брюки, пиджак и девочки юбку или сарафан, все темно-синего цвета, это должно быть классического образца. Все понимают по-английски, что такое классический костюм. И плюс к этому, кто хочет, жилетку, свитерок. Из трикотажа у нас есть очень красивая эмблема нашей гимназии.
Ирина Петерс: Не сталкивались ли вы может быть у старших девочек с нежеланием носить форму?
Роза Диментова: У нас раз в месяц есть цветной день. Выбирают ученики сами, может быть в горошек, может быть в клеточку. В этот день ты форму оставляешь дома и приходишь в том, в чем в этот день обозначен. Много есть желающих учиться в нашей гимназии. Ребят устраивают очень многие вещи, которые здесь они получают. В ответ требование единственное – у нас такая форма. Идешь работать в банк, так ты понимаешь, что ты не будешь ходить в майке до колен. А выразить себя ребенок может в разные другие дни, после уроков, у нас бывает масса праздников. Для меня был один раз такой приятный пример: наша девочка пришла один раз без формы. Я спрашиваю: а что ты без формы? Я свою форму одолжила подружке, она пошла устраиваться на работу. Потом у нас нет такого, что мальчик должен носить рубашку и галстук, мы вообще не обращаем на это внимания. Если вы придете к нам в школу, вы увидите: у нас 600 детей, наверное, мальчиков 80 вы точно найдете в рубашке и галстуке. Это уже их самых выбор, что, мне кажется, облагораживает.
Ирина Петерс: Убежденным противником введения обязательной школьной формы является министр просвещения Литвы Гинтарас Степонавичюс, кажется, сохранивший личную неприязнь к этой одежде с детских лет.
Гинтарас Степонавичюс: Эта обязаловка у человека, который еще помнит себя учеников в те не очень для меня приятные советские времена, не очень хорошие чувства напоминают. Не хочу с другой стороны навязывать мнение насчет этого вопроса. Я думаю, что мы в свободном обществе должны доверять нашим школам, родителям, ученикам, учителям. Принимать унифицированные решения для школы, где, скажем, финансовые возможности немалой части родителей довольно ограниченные, было бы непрофессионально.
Ирина Петерс: Преподающая русский язык в одной из столичных литовских школ, Ирэна Волошина – кстати, недавно она была удостоена в Литве звания "Учитель года" - помнит горячие споры вокруг формы. А что сейчас?
Ирэна Волошина: Теперь уже как-то оценили, наоборот, кто-то порадовался. Я в самом начале очень скептически к этому относилась, я вообще консерватор. С одной стороны, свобода, а с другой – это лишняя головная боль. И родителям, дети разных социальных слоев, начинается сравнивание, соревнование. Форма подтягивает. Недаром многие перешли к форме. Может быть дизайн более современный, молодежный, интересный. Мне кажется, форма давала больше свободы в другом – творчество, мысли. Уже я имею в виду форму как антипод содержания.
Ирина Петерс: Сторонники формы говорят, что она не просто желательна, а необходима, когда молодежная мода слишком фривольная, иногда вызывающая.
Ирэна Волошина: Иногда бывают шокирующие виды. Зачем эмоции этого действительно вулканического возраста, еще перенаправленные. Нужно просто ввести какие-то запреты.
Ирина Петерс: В соседней Латвии в преддверии начала учебного года сейчас открылась выставка образцов школьной формы - какой она была в республике в разные времена. В Литве тоже могла бы быть такая экспозиция: во-первых , далеко не всем форма советских лет была здесь ненавистна , во-вторых, были и у неё в разные года местные особенности – например, желтые мужские галстуки для старших учеников или очень нарядные велюровые фуражки бордового цвета, за которыми в Клайпеду специально приезжали люди даже из других республик.
Продолжает Ирэна Волошина.
Ирэна Волошина: Я помню, у нас разрешалось абсолютно свободный фасон платья, это был темно-коричневый цвет, шерсть или полушерсть, плиссе, прямая, складки. Трудность – это нужно было каждую неделю стирать белые воротнички, которые пришивались. Я даже помню, как я любила свою форму, хотя ее поругивали, особенно, когда жарко и надо было в ней ходить. Продавались в магазинах формы, но разрешалось и шить.
Ирина Петерс: Что думают по поводу школьной формы папы и мамы? Говорит председатель общественной организации "Родительский форум", отец троих детей Шарунас Багдонас.
Шарунас Багдонас: Форма решает две задачи – это чтобы ребенок был одет практично, чтобы голову не крутить, как ему одеваться, когда он идет в школу. С другой стороны, форма – это стиль, это дух школы, это традиция, культура. Конечно, нужно развивать и поддержать. Тут противоречия насчет индивидуальности ребенка, но в принципе в школе индивидуальность развивается в направлении учебы. Там все качества должны раскрываться. Когда советский строй рушился, был такой дух свободы и было абсолютно уместно отбросить тот стиль, культуру, которая поддерживалась долгие годы, но была чуждой. А сейчас, если ребенок хорошо чувствует себя в школе и эта культура школы ему хороша, форма – это еще один элемент этой культуры. Очень даже приятно, когда ребята идут, можно сразу идентифицировать их.
Ирина Петерс: Как выглядит форма в школе ваших детей?
Шарунас Багдонас: Девочка носит сарафан и пиджачок, у мальчика костюм. Какой-то праздник, тогда одевает галстук. Смотрится очень хорошо для девочки галстук такого же цвета, как сарафан. Красиво.
Ирина Петерс: А какие цвета?
Шарунас Багдонас: Красный, черный, не броские и достаточно веселые.
Ирина Петерс: Послушаем другого папу, воспитывающего дочку-школьницу - это известный вильнюсский дизайнер моды Серж Ганджумян, он как раз специализируется на разработках различной форменной одежды для взрослых и детей.
Серж Ганджумян: Акцентировать униформу в школах в советские времена сильно, на сегодня это лицо каждой школы. Я считаю, что униформа должна быть до определенного класса, допустим, до 7, до 8, но не больше. Затем более самостоятельные, это личности, кто в кавычках, а кто по-настоящему. И им нужно самовыражаться. Вариант – это одежда. Всегда хорошо, когда администрация в это вмешивается не в смысле запрета, а в смысле того, что она несколько ограничивает. Если джинсы можно, то, будьте добры, темные, не рваные.
Ирина Петерс: Ребятам советует Серж Ганджумян.
Серж Ганджумян: С юмором отнестись к этому делу, не делать культа – это раз. Во-вторых, кто запрещает вам жабо, шарфик, галстук стильный, кепочку.
Ирина Петерс: Привыкнув к форме, оценив её достоинства, немало учеников к 10-11 классу (в Литве 12-летнее обучение) все же устают от нее, хочется больше индивидуальности, самостоятельности. Об этом говорит 19-летняя Анна из Вильнюса. Недавняя школьница, сейчас она - уже студентка Коллегии дизайна, будущий модельер.
Анна: Когда ученик уже восемнадцатилетний, не думаю, что это правильно - носить форму. В ней не чувствуешь себя особенным, ты – как все. Не считаю, что это хорошо для взрослого человека, который знает, чего он хочет. По- моему, униформа хороша класса до 10-го, а позже - гимназисты уже взрослые люди, одеваются соответственно, и не наденут в школу какие-нибудь рваные джинсы… Плюсы униформы: она сразу показывает уровень школы, самоуважение людей, могут быть и специальные знаки отличия. Мне, например, нравится форма столичной Школы искусств имени Чюрлёниса, особенно темно-синий свитерок с золотистым логотипом на груди. Ну, прямо Англия! Это классика. Ещё неплоха бордовая форма. Эти цвета, по-моему, хорошо влияют на психологическое состояние учеников, могут подчеркивать их индивидуальность.
Ирина Петерс: Чего, по-вашему, сейчас не хватает школьной форме?
Анна: У нас она слишком мужская. Нам, девочкам, не хватает в ней женственности, мягкости. Я бы сделала немного другой дизайн, чтобы разница была заметней, и чтобы школьный пиджак для девушки всё же отличался от того, что носят парни. Сейчас они почти одинаковы.
Ирина Петерс: И вновь - слово педагогам.
Рассказывает директор гимназии Роза Диментова.
Роза Диментова: Была уже не один раз, например, куда так много уезжает наших соотечественников – Англия, где вы видите учеников. Это дети из определенной школы и кроме формы ни о чем не может быть речи, только форма. Намного все строже, регламентируется. Майка, рубашка, блузка, длина юбки и так далее. Мы этого ничего не делаем. Может быть это будет впереди.
Ирина Петерс: Вильнюсский учитель Ирэна Волошина, говоря о нынешних насущных проблемах школы, от формы перешла к теме засилья мобильных телефонов.
Ирэна Волошина: Абсолютно у всех детей мобильные телефоны. Здесь школа вправе принять решение. Я знаю такие, которые не разрешают. Если у тебя он есть, там обыскивать никто не будет, но выключен с первого по последний урок, даже на перемене нельзя, чтобы он был включен. А так это какой-то кошмар. Они спрашивают разрешение, но ты же не знаешь, кто звонит, может быть действительно что-то срочное, они могут выйти из класса, поговорить, это мешает процессу образовательному. Про смс я вообще не говорю.
Ирина Петерс: Педагог Ирэна Волошина - о мобильных телефонах в школах. Впрочем, эта тема – для следующего разговора.
Если в советское время школьная форма для многих была символом уравниловки и несвободы, то сейчас – знаком солидности, престижности учебного заведения. Насколько близки к реабилитации формы в Литве, рассказывает наш вильнюсский корреспондент Ирина Петерс.
Ирина Петерс: В СССР школьной форме придавалось огромное значение – она было не просто одеждой, не только мерой упорядочивания, но и воспитательно-идеологическим символом (во главе с пионерским галстуком и комсомольским значком) строгого ограничения личной свободы в пользу тогдашних государственных интересов. Неудивительно, что в Литве, как только повеяло ветром перемен, в 1989 году, ещё до выхода республики из состава Советского Союза, школьную форму отменили. Последовал период полной и безоговорочной либерализации, свободы хотелось во всем. За 20 лет познав её плюсы и минусы для школьной жизни, многие учебные заведения постепенно стали возвращаться к обязательному ношению формы. Но теперь уже – не общей, "спущенной сверху", а своей, отличной от других.
Рассказывает Роза Диментова - директор вильнюсской гимназии имени Качалова, в которой обязательная форма в зависимости от количества выбираемых предметов одежды, стоит от 20 до 100 евро.
Роза Диментова: Я за современную форму. Это признак принадлежности, может быть лояльности, общности с тем местом, где ученики учатся. Дает возможность быть одним из всех. В определенном возрасте ребенку неважно, что он сильно отличается, наоборот, ему хочется быть похожим на других. Наши требования к форме – это определенный цвет и определенный фасон. Качество, добротность – это родители выбирают. Они могут сшить сами, даже может быть в магазине "Из вторых рук" купить. У нас дети форму передают друг другу, братья, сестры. Брюки, пиджак и девочки юбку или сарафан, все темно-синего цвета, это должно быть классического образца. Все понимают по-английски, что такое классический костюм. И плюс к этому, кто хочет, жилетку, свитерок. Из трикотажа у нас есть очень красивая эмблема нашей гимназии.
Ирина Петерс: Не сталкивались ли вы может быть у старших девочек с нежеланием носить форму?
Роза Диментова: У нас раз в месяц есть цветной день. Выбирают ученики сами, может быть в горошек, может быть в клеточку. В этот день ты форму оставляешь дома и приходишь в том, в чем в этот день обозначен. Много есть желающих учиться в нашей гимназии. Ребят устраивают очень многие вещи, которые здесь они получают. В ответ требование единственное – у нас такая форма. Идешь работать в банк, так ты понимаешь, что ты не будешь ходить в майке до колен. А выразить себя ребенок может в разные другие дни, после уроков, у нас бывает масса праздников. Для меня был один раз такой приятный пример: наша девочка пришла один раз без формы. Я спрашиваю: а что ты без формы? Я свою форму одолжила подружке, она пошла устраиваться на работу. Потом у нас нет такого, что мальчик должен носить рубашку и галстук, мы вообще не обращаем на это внимания. Если вы придете к нам в школу, вы увидите: у нас 600 детей, наверное, мальчиков 80 вы точно найдете в рубашке и галстуке. Это уже их самых выбор, что, мне кажется, облагораживает.
Ирина Петерс: Убежденным противником введения обязательной школьной формы является министр просвещения Литвы Гинтарас Степонавичюс, кажется, сохранивший личную неприязнь к этой одежде с детских лет.
Гинтарас Степонавичюс: Эта обязаловка у человека, который еще помнит себя учеников в те не очень для меня приятные советские времена, не очень хорошие чувства напоминают. Не хочу с другой стороны навязывать мнение насчет этого вопроса. Я думаю, что мы в свободном обществе должны доверять нашим школам, родителям, ученикам, учителям. Принимать унифицированные решения для школы, где, скажем, финансовые возможности немалой части родителей довольно ограниченные, было бы непрофессионально.
Ирина Петерс: Преподающая русский язык в одной из столичных литовских школ, Ирэна Волошина – кстати, недавно она была удостоена в Литве звания "Учитель года" - помнит горячие споры вокруг формы. А что сейчас?
Ирэна Волошина: Теперь уже как-то оценили, наоборот, кто-то порадовался. Я в самом начале очень скептически к этому относилась, я вообще консерватор. С одной стороны, свобода, а с другой – это лишняя головная боль. И родителям, дети разных социальных слоев, начинается сравнивание, соревнование. Форма подтягивает. Недаром многие перешли к форме. Может быть дизайн более современный, молодежный, интересный. Мне кажется, форма давала больше свободы в другом – творчество, мысли. Уже я имею в виду форму как антипод содержания.
Ирина Петерс: Сторонники формы говорят, что она не просто желательна, а необходима, когда молодежная мода слишком фривольная, иногда вызывающая.
Ирэна Волошина: Иногда бывают шокирующие виды. Зачем эмоции этого действительно вулканического возраста, еще перенаправленные. Нужно просто ввести какие-то запреты.
Ирина Петерс: В соседней Латвии в преддверии начала учебного года сейчас открылась выставка образцов школьной формы - какой она была в республике в разные времена. В Литве тоже могла бы быть такая экспозиция: во-первых , далеко не всем форма советских лет была здесь ненавистна , во-вторых, были и у неё в разные года местные особенности – например, желтые мужские галстуки для старших учеников или очень нарядные велюровые фуражки бордового цвета, за которыми в Клайпеду специально приезжали люди даже из других республик.
Продолжает Ирэна Волошина.
Ирэна Волошина: Я помню, у нас разрешалось абсолютно свободный фасон платья, это был темно-коричневый цвет, шерсть или полушерсть, плиссе, прямая, складки. Трудность – это нужно было каждую неделю стирать белые воротнички, которые пришивались. Я даже помню, как я любила свою форму, хотя ее поругивали, особенно, когда жарко и надо было в ней ходить. Продавались в магазинах формы, но разрешалось и шить.
Ирина Петерс: Что думают по поводу школьной формы папы и мамы? Говорит председатель общественной организации "Родительский форум", отец троих детей Шарунас Багдонас.
Шарунас Багдонас: Форма решает две задачи – это чтобы ребенок был одет практично, чтобы голову не крутить, как ему одеваться, когда он идет в школу. С другой стороны, форма – это стиль, это дух школы, это традиция, культура. Конечно, нужно развивать и поддержать. Тут противоречия насчет индивидуальности ребенка, но в принципе в школе индивидуальность развивается в направлении учебы. Там все качества должны раскрываться. Когда советский строй рушился, был такой дух свободы и было абсолютно уместно отбросить тот стиль, культуру, которая поддерживалась долгие годы, но была чуждой. А сейчас, если ребенок хорошо чувствует себя в школе и эта культура школы ему хороша, форма – это еще один элемент этой культуры. Очень даже приятно, когда ребята идут, можно сразу идентифицировать их.
Ирина Петерс: Как выглядит форма в школе ваших детей?
Шарунас Багдонас: Девочка носит сарафан и пиджачок, у мальчика костюм. Какой-то праздник, тогда одевает галстук. Смотрится очень хорошо для девочки галстук такого же цвета, как сарафан. Красиво.
Ирина Петерс: А какие цвета?
Шарунас Багдонас: Красный, черный, не броские и достаточно веселые.
Ирина Петерс: Послушаем другого папу, воспитывающего дочку-школьницу - это известный вильнюсский дизайнер моды Серж Ганджумян, он как раз специализируется на разработках различной форменной одежды для взрослых и детей.
Серж Ганджумян: Акцентировать униформу в школах в советские времена сильно, на сегодня это лицо каждой школы. Я считаю, что униформа должна быть до определенного класса, допустим, до 7, до 8, но не больше. Затем более самостоятельные, это личности, кто в кавычках, а кто по-настоящему. И им нужно самовыражаться. Вариант – это одежда. Всегда хорошо, когда администрация в это вмешивается не в смысле запрета, а в смысле того, что она несколько ограничивает. Если джинсы можно, то, будьте добры, темные, не рваные.
Ирина Петерс: Ребятам советует Серж Ганджумян.
Серж Ганджумян: С юмором отнестись к этому делу, не делать культа – это раз. Во-вторых, кто запрещает вам жабо, шарфик, галстук стильный, кепочку.
Ирина Петерс: Привыкнув к форме, оценив её достоинства, немало учеников к 10-11 классу (в Литве 12-летнее обучение) все же устают от нее, хочется больше индивидуальности, самостоятельности. Об этом говорит 19-летняя Анна из Вильнюса. Недавняя школьница, сейчас она - уже студентка Коллегии дизайна, будущий модельер.
Анна: Когда ученик уже восемнадцатилетний, не думаю, что это правильно - носить форму. В ней не чувствуешь себя особенным, ты – как все. Не считаю, что это хорошо для взрослого человека, который знает, чего он хочет. По- моему, униформа хороша класса до 10-го, а позже - гимназисты уже взрослые люди, одеваются соответственно, и не наденут в школу какие-нибудь рваные джинсы… Плюсы униформы: она сразу показывает уровень школы, самоуважение людей, могут быть и специальные знаки отличия. Мне, например, нравится форма столичной Школы искусств имени Чюрлёниса, особенно темно-синий свитерок с золотистым логотипом на груди. Ну, прямо Англия! Это классика. Ещё неплоха бордовая форма. Эти цвета, по-моему, хорошо влияют на психологическое состояние учеников, могут подчеркивать их индивидуальность.
Ирина Петерс: Чего, по-вашему, сейчас не хватает школьной форме?
Анна: У нас она слишком мужская. Нам, девочкам, не хватает в ней женственности, мягкости. Я бы сделала немного другой дизайн, чтобы разница была заметней, и чтобы школьный пиджак для девушки всё же отличался от того, что носят парни. Сейчас они почти одинаковы.
Ирина Петерс: И вновь - слово педагогам.
Рассказывает директор гимназии Роза Диментова.
Роза Диментова: Была уже не один раз, например, куда так много уезжает наших соотечественников – Англия, где вы видите учеников. Это дети из определенной школы и кроме формы ни о чем не может быть речи, только форма. Намного все строже, регламентируется. Майка, рубашка, блузка, длина юбки и так далее. Мы этого ничего не делаем. Может быть это будет впереди.
Ирина Петерс: Вильнюсский учитель Ирэна Волошина, говоря о нынешних насущных проблемах школы, от формы перешла к теме засилья мобильных телефонов.
Ирэна Волошина: Абсолютно у всех детей мобильные телефоны. Здесь школа вправе принять решение. Я знаю такие, которые не разрешают. Если у тебя он есть, там обыскивать никто не будет, но выключен с первого по последний урок, даже на перемене нельзя, чтобы он был включен. А так это какой-то кошмар. Они спрашивают разрешение, но ты же не знаешь, кто звонит, может быть действительно что-то срочное, они могут выйти из класса, поговорить, это мешает процессу образовательному. Про смс я вообще не говорю.
Ирина Петерс: Педагог Ирэна Волошина - о мобильных телефонах в школах. Впрочем, эта тема – для следующего разговора.