"Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и должны поступать в отношении друг друга в духе братства". Статья 1 Всеобщей декларации прав человека.
В этом выпуске:
Мы возвращаемся к делу обвиняемого в государственной измене и разглашении государственной тайны военного журналиста Григория Пасько. В процессе объявлен перерыв. Очередное заседание назначено на 16 февраля.
Однако события уже состоявшихся судебных заседаний дают повод адвокатам и защитникам журналиста утверждать, что суд необъективен и действует в интересах обвиняющей стороны. Защитой подготовлено ходатайство об отводе состава суда. Этот документ содержит перечень всех нарушений уголовно-процессуального законодательства, которые допущены в ходе следствия и с которыми легко мирится суд.
Собственно говоря, адвокаты и защитники Пасько указывают, что у органов ФСБ не было даже законных оснований даже возбуждать уголовное дело. Так, вопреки требованиям УПК ни в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, ни в обвинительном заключении не указано место, время, способ и другие обстоятельства совершения преступления. То есть не указано - где, когда, кому, каким образом были переданы Пасько секретные документы японским гражданам. Таким образом, доказывая в действиях Пасько наличие состава преступления, органы следствия не сумели установить определенные законом как обязательные признаки события преступления.
А вот другой момент. Как выяснилось, у ФСБ нет претензий к тем японским гражданам, которым, как утверждает следствие, Григорий Пасько передавал документы, составляющие государственную тайну и по заданию которых он действовал. Таким образом, органы ФСБ признали, что граждане Японии шпионажем в отношении России не занимались. А это может значить только одно - что никаких секретных сведений Пасько им не передавал.
В нарушение закона в обвинительном заключении отсутствует множество сведений, без которых дело не может рассматриваться в судебном заседании.
Говорит генеральный директор Русского Пен-Центра и общественный защитник журналиста Александр Ткаченко.
Александр Ткаченко:
Нельзя было это дело вообще принимать к рассмотрению. Потому что если по делу в обвинении не выставлен ущерб, который принесен российскому государству в материальном плане, то суд вообще не должен принимать, согласно закону, это дело к рассмотрению.
Это далеко не полный список тех нарушений законодательства, которые были допущены в ходе следствия и которые просто не принимались во внимание судом.
Есть и косвенные обстоятельства, вызывающие у защиты серьезные сомнения в независимости и беспристрастности суда.
Александр Ткаченко:
Когда вы входите в суд, то прежде всего видите председателя суда, который ведет заседание, и сидящих справа двух человек, - это судебные заседатели. Как только объявили, что эти заседатели представляют пограничную службу, то есть практически одно и тоже ведомство, я сразу понял, что правды, в этом суде добиться невозможно.
Перед началом процесс "Международная Амнистия" признала Григория Пасько узником совести. Это значит, что авторитетная международная организация квалифицирует действия властей, инициировавших уголовное преследование журналиста, как расправу по политическим мотивам.
По мнению защиты, обвинительный приговор означал бы, что ФСБ, в частности военной разведке Тихоокеанского флота, удалось переиграть российскую Конституцию и законодательство, раз и навсегда ограничив право журналиста на сбор и распространение информации ведомственными инструкциями.
Григория Пасько судят ведь не по Конституции и не по Уголовному Кодексу, а его судят по тем ведомственным указам, которые выходили еще с 1990 года при советской власти на Тихоокеанском флоте и во всем ВМФ и действуют до сих пор.
Именно за попытки доказать в ходе судебного разбирательства политический характер дела Пасько поплатился адвокат Карен Нерсесян. Он был лишен права участвовать в процессе за пререкания. Не имея возможности раскрывать суть конфликта с председателем суда, Карен Нерсесян охарактеризовал ситуацию в целом.
Карен Нерсесян:
Наша решимость отстаивать интересы Пасько именно в том ракурсе было согласована мной с Пасько. Остальные адвокаты из местной коллегии адвокатов - прекрасные и грамотные специалисты, но мы как-то старались уберечь их от негативных последствий, потому что мы прекрасно знаем, что ФСБ на местах и прокуратура никогда им не даст спокойно жить. Всю нагрузку именно по освещению таких спорных моментов я брал на себя.
Высказать свое мнение о деле журналиста мы попросили капитана первого ранга Александра Никитина, также обвиняемого в государственной измене и разглашении государственной тайны при подготовке доклада о радиоактивном загрязнении Баренцева моря. Недавно дело Никитина было отправлено на доследование.
Александр Никитин:
Я знаю о деле Пасько в первую очередь из СМИ и из информации, которую я получаю от комитета, созданного в защиту Григория Пасько и от его адвокатов, с которыми я встречался здесь, в Москве.
То, что я знаю, напоминает мне мое собственное дело, которое до сих пор не закончено. Та же процедура, тот же трафарет, по которому ФСБ, то есть военная контрразведка, расследовала и сейчас ведет это дело. Те же самые эксперты из Восьмого управления делают выводы, на основании которых ему предъявляются обвинения.
Я читал многие статьи, которые написал Пасько, это очень острые статьи на тему, связанную с атомными подводными лодками, выведенными из эксплуатации, и радиоактивными отходами. Это дело и тема, по которой обвиняется Григорий Пасько, очень похоже на ту, по которой в течение трех с половиной лет ведется следствие по моему делу.
Так считает капитан первого ранга Александр Никитин, против которого выдвинуты те же обвинения, что и против Григория Пасько. На первом же заседании после перерыва защита, да и сам Григорий Пасько, намерены подать ходатайство об отводе всего состава суда.
Сам обвиняемый, по словам его защитника Александра Ткаченко, готов объявить голодовку в том случае, если процесс будет носить такой же как и ранее, обвинительный характер.
Александр Ткаченко:
Процесс в общем-то зашел в тупик. Сейчас мой прогноз таков - либо это разбирательство нужно проводить только в Москве, в военной коллегии, либо местные власти будут проводить его там, и это будет абсолютно обвинительный суд для того, чтобы посадить Пасько и этим самым показать, что он виноват.
Григорий Пасько обратился к своим коллегам с открытым письмом. Вот лишь одна цитата: "Осудят меня, я уверен, что после этого найдут тысячу причин, чтобы начать травлю и гонения на каждого, кто посмеет писать правду о том, что происходит в России, в ее Вооруженных Силах".
Из истории правозащитного движения. Андрей Амальрик.
Опубликованная на Западе в конце 60-х годов книга Амальрика "Просуществует ли СССР до 1984 года?" впервые предрекла гибель советской политической системы. Многое впервые состоялось в творчестве и судьбе известного советского диссидента.
Об Андрее Амальрике рассказывает Александр Даниель, общество "Мемориал".
Александр Даниель:
Имя Андрея Амальрика стало известно во всем мире тридцать лет назад благодаря одной из его работ, точнее говоря, благодаря названию этой работы - "Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?". Разумеется, не прошло и года, как автора посадили. Двадцать лет спустя его пророчества сбылись. К счастью, не в столь апокалиптическом варианте, какой предсказывал Амальрик. Но самого Амальрика уже не было в живых.
Конечно, статья Амальрика - это замечательное футурологическое эссе. И не важно, что отдельные детали распада СССР не совпали с его предсказаниями. Важно другое - это было, насколько я знаю, первое политологическое исследование об СССР, в котором учитывался и анализировался новый исторический фактор - независимая общественная и гражданская активность. Иными словам, то, что позднее стали называть диссидентством.
До Амальрика вся советология сводилась по существу к пристальному наблюдению за высказываниями и внутренними интригами двух-трех десятков людей в Кремле. Остальные 250 млн. человек советологи, особенно американские, в расчет не принимали. И, по словам самого Амальрика, его статья произвела на них такой же эффект, какой вызвала бы на конгрессе ихтиологов внезапно заговорившая рыба.
Но меня пригласили говорить об Амальрике в правозащитной передаче. И вот я задумался. А можно ли назвать Амальрика правозащитником? Он не входил ни в одну правозащитную ассоциацию - ни в Инициативную группу, ни в Комитет прав человека, ни в Московскую Хельсинкскую Группу. Его подпись почти не появлялась под правозащитными петициями.
Мне могут сказать, что Амальрик негласно участвовал практически во всех значимых событиях и дискуссиях, конечно, когда не сидел в тюрьме. Он передавал западным журналистам, аккредитованным в Москве, информацию о правозащитном движении, документы этого движения, тексты самиздата, в том числе знаменитое эссе академика Сахарова "Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе".
Его мнение сыграло важную роль в создании хроники текущих событий, в создании Инициативной группы защиты прав человека в СССР, Московской Хельсинкской группы. Он помогал Павлу Литвинову в составлении документального сборника о знаменитом процессе Гинзбурга-Голанскова и так далее.
И все же в правозащитном движении Андрей Амальрик всегда был кошкой, которая гуляет сама по себе. Его гражданская позиция была скорее позицией ученого и политика, чем правозащитника. Его беспощадная ирония многим казалась цинизмом, а сдержанность - высокомерием. Его безоглядную смелость кое-кто воспринимал как безрассудство, браваду и даже как провокацию. Все это делало Амальрика белой вороной и среди диссидентов, точно так же как позднее он стал белой вороной среди эмигрантов.
Но вклад Амальрика в борьбу за права человека в СССР на самом деле огромен, и он не сводится ни к его техническому участию в правозащитном движении, ни даже к его статьям. Его основной вклад в борьбу - это его собственный пример. Я даже не могу сказать "самоосвобождение". Он изначально был свободен от большинства табу, обязательных для советского человека.
Он был свободен, когда студентом второго курса истфака подал курсовую работу, обосновывавшую так называемую "нормандскую теорию" происхождения русской государственности. Тема абсолютно запретная для советского историка. Он был свободен, когда не будучи ни представителем советского истеблишмента, ни агентом КГБ, начал свободно общаться с живущими в Москве иностранцами. Отсюда - его более поздняя роль офицера связи, как он сам называл себя в среде правозащитников и зарубежных журналистов. Он был свободен, когда на весь мир задал свой невероятный вопрос - "Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?"
Амальрику принадлежит одна из самых точных формул правозащитного движения и диссидентской активности в целом. В СССР есть поступки, запрещенные законом, есть поведение, безусловно предписываемое советскому гражданину, а между ними - обширная серая зона поступков, прямо не запрещенных, но табуированных страхом. Диссиденты, писал Амальрик, ведут борьбу за освоение этой серой зоны, разрушая страх. Или еще проще. Диссиденты сделали гениально простую вещь - в несвободной стране стали вести себя как свободные люди.
Амальрик и сам был таким свободным человеком, разрушителем этой серой зоны страха. Он не боролся за права человека, он просто осуществлял эти права, и его пример оказался заразительным для многих.
Отрывок из книги Андрея Амальрика "Записки диссидента":
"С 1968 года инакомыслящие, хотя и не всегда четко, делились на политиков и моралистов - на тех, кто думал о движениях как о зародышах политических партий и хотел выработать программу политических и социально-экономических преобразований, и на тех, кто хотел стоять на позициях морального непризнания и не участия в зле режима.
Деление условно, поскольку каждый был на какую-то долю моралист и на какую-то - политик. Даже Сахаров в своих обращениях к властям, предлагая программу социально-экономических изменений и критикуя разрядку, выступал в роли политика.
Политики не выступали за немедленное создание партий и торжественное принятие программы. Когда кто-то предложил Петру Григоренко организовать партию, даже заранее распределить места в правительстве, мы подумали, что это или провокатор, или человек не совсем нормальный.
Но в обществе чувствовалась потребность идеологической альтернативы. Неоднократно участников движения спрашивали - какова ваша программа. Павел Литвинов, смеясь, рассказывал - его рабочий спросил, что вы будете делать с заводами? Когда им отвечали о моральном сопротивлении, они только плечами пожимали.
Конечно, на их пожатие плечами можно тоже пожать плечами, ибо задача возвращения людям чувства собственного достоинства, которую ставило движение, - само по себе и есть условие справедливого общества. Однако было ясно, что если мы не ответим на вопрос - каким должно быть наше общество, ответят те, кто хочет перетащить нас из одной тоталитарной ямы в другую.
Водораздел между политиками и моралистами есть водораздел между теми, кто не верит в прочность системы, считает, что рано или поздно она развалится и нужно заранее думать о путях ее более или менее безболезненной перестройки, и теми, кто считает, что система прочна и неизменна, будет существовать если не вечно, то достаточно долго, и в лучшем случае, моральное противостояние, в котором есть прежде всего акт личного неучастия, сможет несколько смягчить ее.
Взгляд на возможности русской оппозиции вытекает из общего взгляда на русскую историю. Не только мы глядим изнутри, но и на нас глядят снаружи. При самом критическом взгляде я не считаю русских безнадежным народом, для которого рабство есть естественная форма существования, как полагает сенатор Олбрайт или профессор Киссенджер. Если бы я считал так, мне не оставалось бы ничего другого как молчать или отказаться от того, что я русский.
Но я достаточно ясно вижу, как под авторитарным потоком русской истории прослеживается то сильное, то слабое течение правосознания и в какие-то периоды выходит на поверхность как политическая сила.
В рубрике "Профи" - Нижегородское общество прав человека. Представляет его координатор Олег Родин.
Олег Родин:
Нижегородское общество прав человека официально оформилось в 1993 году, но как самостоятельная правозащитная группа, заметим - первая в Поволжье, организация действует с 1990 года. Несколько ее активистов уже тогда состояли в Международном обществе прав человека. К ним присоединились инициаторы нижегородского Мемориала, местные участники движения Amnesty International и члены Ассоциации жертв политических репрессий.
Сегодня информацию о работе Нижегородского общества прав человека можно узнать на страницах Internet по адресу сервера Humane Rights on-line. Адрес общества: Нижний Новгород, 603022, Окский съезд, дом 2, офис 122. Телефон: 30-07-14.
Приоритетные направления работы общества - это участие в реформе судебной системы и защиты прав заключенных, просветительская деятельность и правовая помощь гражданам, законотворческая и аналитическая работа в области прав человека, защита призывников в основном по мотивам предоставления альтернативной службы, а также различные правозащитные инициативы.
Во время чеченского конфликта Нижегородское общество прав человека дважды направляло в зону боевых действий своих наблюдателей, а собранные ими материалы распространялись в СМИ.
Члены общества участвуют в проходящих на территории Нижегородской области выборах в качестве наблюдателей, по возможности оказывается помощь беженцам из других регионов и жертвам политических репрессий. Общество прав человека поддерживает контакты с Нижегородским музеем Андрея Сахарова, который создан в той самой квартире, где опальный академик провел семь лет горьковской ссылки.
В Нижегородской области создаются все новые правозащитные группы и консультационные приемные. Общество прав человека поддерживает их работу. После скандальной отмены весной 1998 года результатов выборов нижегородского мэра Общество прав человека приняло участие в кампании по защите прав избирателей.
Общество оказывает благотворительную помощь пенитенциарным учреждениям Нижегородской области. Проводится сбор книг для библиотек исправительно-трудовых колоний. Члены Общества проводят консультации по правовым вопросам. Образована комиссия по наблюдению за состоянием мест заключения. Нижегородские правозащитники сотрудничают с общественным центром содействия реформе уголовного правосудия.
Члены общества участвуют в экспертизе региональных и федеральных законопроектов. Накоплена база данных для правозащитных организаций России по проблемам прав человека. Нижегородское общество подготовило доклад о применении пыток в регионе. Готовится новый доклад о нарушениях прав человека в 1998 году.
Издается газета "Правозащита", которая в печатном виде распространяется среди населения и правозащитных организаций, а также размещается и во всемирной компьютерной сети Internet. Регулярно проводятся учебные и методические семинары, "круглые столы", конференции. Работе нижегородских правозащитников с использованием Internet была посвящена одна из передач радио Свобода "Седьмой континент".
Новости февраля представляет Дарья Жарова.
Верховный Суд России отклонил 4 февраля протест прокурора и отправил на доследование дело капитана первого ранга Александра Никитина. Никитин обвиняется в государственной измене и разглашении государственной тайны при подготовке доклада для норвежской экологической организации "Беллуна" о радиоактивном загрязнении Баренцева моря.
Как уже сообщалось в СМИ, "Беллуна" представила доказательства, что материалы для доклада были взяты из открытых источников. Сам Никитин после заседания Верховного Суда заявил, что рассчитывал на оправдательный приговор. По его мнению, судебное решение было принято под давлением ФСБ.
Американский комитет защиты журналистов направил президенту России Борису Ельцину письмо с просьбой вмешаться в судьбу Алтафа Галеева, против которого башкирские власти возбудили уголовное дело.
Бывший директор радио "Титан", единственной независимой радиостанции в Башкирии, с мая 1998 года находится в предварительном заключении по обвинению в хулиганстве и незаконном хранении оружия.
Американский комитет считает, что журналист стал объектом преследования за интервью с тремя лидерами оппозиции, отстраненными от участия в президентских выборах в Башкирии, за передачу, в которой башкирский президент Рахимов обвинялся в коррупции, а также за то, что радио "Титан" ретранслировало передачи радио "Свободы" и "Голоса Америки".
Новая редакция закона "О выборах депутатов ГД" подготовлена нижней палатой российского парламента.
Законопроектом предусматривается, в частности, полный запрет на проведение досрочного голосования, а также норма, обязывающая кандидатов в депутаты, при наличии у них непогашенной судимости, многократно информировать об этом.
Строка с подробностями о судимости претендента должна быть в его заявлении о регистрации, на подписном листе в его поддержку, в листовках на стендах избиркома и даже в бюллетене для голосования.
В России будет издан мартиролог верующих христиан, пострадавших в годы советской власти. Решение об этом приняли представители различных христианских конфессий России, стран СНГ и Балтии на заседании христианского межконфессионального комитета, состоявшегося в Москве.
Европейский суд по правам человека впервые с момента вступления в него России в мае 1998 года получил и зарегистрировал иск гражданки РФ жительницы Подмосковья Натальи Никишиной по защите ее материнских прав.
Решением Мособлсуда она была лишена права на воспитание своего семилетнего сына в связи с членством в религиозной организации "Свидетели Иеговы".
Суд мотивировал это решение тем, что религиозное воспитание, которое осуществляет Никишина, формирует идеалистические взгляды, отличные от принятых в российском государстве и обществе.
Прокуратура Москвы возбудила 5 февраля уголовное дело против лидера РНЕ Александра Баркашова по статье 318, часть первая УК РФ - "угроза применения насилия в отношении представителя власти".
Несанкционированное шествие членов РНЕ 31 января по улицам столицы, считает руководство Московской прокуратуры, фактически реализовали прежние угрозы Баркашова против Юрия Лужкова, запретившего РНЕ проводить свой съезд в Москве.
По сообщениям печати, решением московской мэрии символика РНЕ будет приравнена к фашистской свастике, и у московской милиции тем самым появится законный повод для пресечения массовых акций русских нацистов.
Бывший министр юстиции России Валентин Ковалев, задержанный сотрудниками МВД по обвинению в растрате и незаконном хранении оружия и помещенный у Бутырскую тюрьму, объявил голодовку, требуя допустить к нему адвоката и перевести в СИЗО Лефортово, где лучше условия содержания.
Задержанный направил также открытое письмо Борису Ельцину с предупреждением: если со мной что-то случится до вашего вмешательства, знайте, я здоров, и добровольный уход из жизни для меня исключен.
И последняя новость из области прав животных: на днях в Москве начнется процесс над живодером, выбросившим с балкона 9-го этажа собственного пса. 50-летний глава семьи, где проживал колли Чак, являясь домой пьяным, имел обыкновение дразнить собаку. В конце концов не выдержав издевательств, пес слегка, как подчеркивается в сообщениях СМИ, укусил хозяина за ногу, за что и был лишен жизни. К суду убийца собаки привлечен по заявлению собственных жены и сына.
Правозащитные новости от Дарьи Жаровой. В сообщениях были использованы материалы московских информационных агентств и центральных газет.
Марина Катыс продолжает разговор о правах ребенка. На сей раз - бездомные дети.
Репортаж Марины Катыс
Социальное сиротство, ставшее крайне распространенным явлением в России, характерно для всего пространства бывшего СССР и прилегающих восточноевропейских стран.
Конечно, и в других странах есть дети, чьи родители оказались неспособными обеспечить им надлежащие условия жизни, но, как правило, такие дети либо передаются в другие семьи на усыновление, либо им назначаются опекуны.
На территории же бывшего СССР на протяжении более чем 70-ти лет действовала и действует до сих пор процедура лишения родительских прав, в результате которой биологические родители лишаются вовсе не родительских прав, они освобождаются от всех обязанностей по воспитанию собственных детей. Ребенок передается в детское учреждение, а его жилой площадью, единственной имеющейся у него ценностью, продолжают пользоваться родители.
Социологи и детские психологи давно уже обеспокоены этой ситуацией. Количество как бы бездомных детей на улицах больших российских городов увеличивается с каждым годом. Причин тому несколько, но главной остается нищета в семьях и огромное количество соблазнов за стенами родительского дома.
Сапар Кульянов уже более трех лет возглавляет в Москве детский приют "Дорога к дому". Вот что он говорит о причинах, побуждающих детей и подростков уходить из дома.
Сапар Кульянов:
Первые такие дети возникли в большом количестве где-то в середине 80-х годов. Большинство из них в действительности - не сироты. Иногда их называют социальными сиротами. Ну, корни экономические. То, что происходит со страной, то, что происходит с городом Москвой и с каждым округом, не может не влиять на положение детей.
Однако, по мнению психологов, детская бездомность все же является проблемой социальной, а не экономической, потому что более 60 процентов бездомных детей на самом деле имеют собственный дом или квартиру, где проживают их родители, но их дети по каким-то причинам предпочитают жить на улице.
Как правило, это дети из так называемых неблагополучных или же асоциальных семей, где родители либо потеряли работу, либо уже длительное время ее не имели. Это означает, что и дети, и их родители одинаково нуждаются в помощи.
Слово руководителю реабилитационной программы для детей Фонда "Нет алкоголизму и наркотикам" Инне Баушевой.
Инна Баушева:
Сейчас наиболее актуальная задача - это сделать помощь доступной этим детям, создать какое-то убежище, территорию безопасности. И для этого нужны специальные работники, которые бы могли вступать в контакт с этими детьми, я имею в виду уличных социальных работников. Мы ведь однажды уже выбросили детей из общества, и они вполне имеют право не доверять нам. Зачастую они пытаются использовать взрослого человека в своих, утилитарных, интересах.
Но как бы дети ни пытались использовать взрослых в своих целях, надо признать, что все-таки в большинстве случаев эти ребята становятся жертвами взрослых, которые действительно их используют.
В результате, мы видим подростков, торгующих на перекрестках сомнительными изданиями. Мы видим их собирающими милостыню в подземных переходах. Мы не видим, но знаем, какими чудовищными темпами растут показатели, характеризующие детскую проституцию. Возможно ли этих подростков вернуть к нормальной жизни?
Слово психологу Инне Баушевой.
Инна Баушева:
Сейчас создается центр десоциолизации, нейтральная территория безопасного общения этих детей. Они продаются или отдаются ради того, чтобы выживать. Им необходимо какое-то время для того, чтобы они могли поверить. Мы предлагаем открытую дверь.
Но в эту открытую дверь могут войти ребята, которые самостоятельно сделают свой выбор. А как быть совсем маленьким, которые еще не способны принимать такие решения?
Вот что говорит по этому поводу директор детского приюта "Дорога к дому" Сапар Кульянов.
Сапар Кульянов:
С точки зрения детей, это была их жизнь. Часто они эту жизнь видели с самого рождения и понятие "вернуться в какую-то хорошую жизнь" у них нет. Очень страшно, что порой нет различия между добром и злом, - то есть нужно вернуть ситуацию, привести ребенка в ситуацию, где есть понятия добра и зла, есть понятие любви по отношению к этому ребенку. Удивительно быстро человеческая натура восстанавливается. За день, за два, за неделю мы видим совершенно другое лицо, совершенно другого ребенка.
Удивительно не только это, но и то, что в современной России еще находятся люди, которые при тотальном отсутствии денег, можно сказать, на одном энтузиазме пытаются спасать бездомных детей. Слово Сапару Кульянову.
Сапар Кульянов:
Хотелось бы, чтобы эта работа наша была выделена, как вот в МЧС ведется работа экстремальная, когда что-то где-то обвалилось, взорвалось, рухнуло и люди в обломках, тогда кидаются туда все средства, без особых ограничений и помогают изо всех сил. Самая большая проблема - это отсутствие средств.
Хочется напомнить, что эти бездомные дети через 5-10 лет станут взрослыми. Сегодня они всем своим образом жизни отрицают нравственные законы общества, которое от них отвернулось.
Можно не сомневаться, что когда они вырастут, они не будут испытывать уважение ни к каким, включая и уголовные, законам этого общества. По оценкам специалистов сегодня в России таких детей от 1 до 2 млн., то есть больше, чем тех, кто в настоящее время находится в местах лишения свободы.
"Если вас вызвали на допрос как свидетеля". Полезные советы заслуженного юриста России, судьи Сергея Пашина.
Сергей Пашин:
Свидетелем является всякое лицо, которое вызвано на допрос, потому что оно знает или может знать что-то, имеющее значение для дела. Выступать свидетелем в суде и давать свидетельские показания - это гражданский долг каждого человека.
Но наиболее типично, что прежде чем человек станет свидетелем, с ним будут говорить сотрудники милиции, оперативные работники. Гражданин не обязан давать объяснения оперативным работникам, но непременно обязан явиться на допрос, если его вызвали либо телефонограммой, либо повесткой. При этом в повестке должно быть очень точно сказано, по какому делу он вызывается, должен быть указан номер этого дела, кроме того должны быть точно приведены данные о данном свидетеле - фамилия, имя, отчество, его адрес и так далее.
Отказаться от явки по повестке можно лишь в том случае, если человек болен. Поэтому, чтобы не провоцировать ни следователя, ни суд на применение жестких мер, скажем, на привод свидетеля силой, а это практикуется, надо в случае болезни сообщить следователю или секретарю судебного заседания о том, что свидетель болен и прийти не может.
Явившись к следователю или в судебное заседание, надо помнить, что свидетель имеет право отказаться от дачи показаний лишь в одном случае - если этими показаниями он будет изобличать себя или близких родственников в совершении преступления. Если он откажется от дачи показаний в таком случае, то он совершенно безнаказан, ничего с ним сделать нельзя.
Но отказ от дачи показаний в других случаях или тем более дача ложных показаний, - это серьезное преступление против правосудия, и такой свидетель может быть привлечен к уголовной ответственности.
Надо посоветовать свидетелю, прежде чем отправляться к следователю или в органы внутренних дел, куда его вызывают, чтобы он сообщил кому-то из своих близких, куда он идет. Потому что нередки случаи, когда человека вызывают в качестве свидетеля, а потом уже задерживают в органе внутренних дел, в милиции или в прокуратуре. И дальше он становится подозреваемым.
Если же он сообщил кому-то из родственников, куда он и зачем идет, то есть надежда, что его довольно быстро найдут, и родственники смогут ему помочь с юридической помощью, передадут ему какие-то вещи, продукты, - словом, не оставят человека в беде, и он не исчезнет для своих близких.
Я полагаю, что всякий, кто не чувствует за собой никакой вины, должен правдиво рассказать следователю все, что он знает. Если же вопросы следователя клонятся к тому, чтобы изобличить этого человека, всякий может отказаться от дачи показаний, и я думаю, что до беседы со своим защитником сообщать какую-то информацию не следует.
Наконец, есть довольно серьезная проблема со свидетелями, которые живут в других городах, не там, где производится расследование. Свидетель имеет право, во-первых, на компенсацию расходов по явке, по вызову к следователю и в суд. И, во-вторых, имеет право на компенсацию того времени, которое он затратил. К сожалению, сплошь и рядом свидетелей либо отказываются отпускать на работе, либо не сохраняют за ними зарплаты, и если это так, то надо обратиться к следователю или к судье, чтобы он распорядился о выплате свидетелю компенсации за счет фондов прокуратуры или суда.
Но что касается свидетелей, которые должны приехать из других городов, то им надо либо сообщить, что они не в состоянии приехать, так как у них нет денег, и тогда это будет не проблема свидетеля, а проблема следователя. Или же надо, приехав, сохранять все проездные документы, чтобы своевременно их предъявить и получить деньги за проезд, за проживание в гостинице.
Репортаж Ильи Дадашидзе
Программа "Человек имеет право" уже знакомила слушателей с обращениями в правозащитные организации России. Сегодня мы представляем письма, переданные нашей программе Московской Хельсинской Группой. Кстати, многие из этих писем приходят на адрес Московской редакции радио "Свобода" с просьбой передать их в общественную приемную Московской Хельсинской Группы. Итак...
"По закону РФ о социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС, - пишут ликвидаторы аварии из города Кизела Пермской области, - нам, как инвалидам по увечью, положена ежемесячная выплата денежных сумм возмещения вреда. Однако, несмотря на наличие нормативных документов, выплаты в 1997 году проводились нерегулярно, с большими задержками в два-три месяца.
Мы подали в народный суд Кизела исковое заявление о взыскании пени с пенсионного управления города за каждый день задержки выплат, согласно постановлению номер 944 от 7 августа 1996 года. На неоднократные наши требования исполнить решение суда был один ответ: нет средств, нет возможностей.
Просим вас убедительно помочь или посоветовать, к кому обратиться с нашими бедами. Мы были нужны государству в очень тяжелое время, но сейчас, когда мы в тяжелом состоянии, мы не нужны государству".
От имени 30 инвалидов Чернобыля письмо подписал Валерий Саркисян.
Еще одно групповое обращение в общественную приемную Московской Хельсинской Группы работников завода АМО ЗИЛ, проживающих в заводских общежитиях. "Условия жизни здесь, - говорится в их письме, - были приближены к условиям лагерного проживания и исправительным учреждениям.
Администрация проводила проверки, приходя в 9-10 часов утра, когда люди отдыхали после ночных смен, устраивала общий подъем, мотивируя тем, что днем спать нельзя, можно только сидеть на стуле. Отработав на заводе от трех до двадцати лет, многие из нас неоднократно подвергались насильственному переселению из общежития в общежитие".
Авторы письма жалуются на то, что, выполняя постановление столичного правительства о мерах, направленных на сокращение общежитий на территории Москвы и переводе их в жилищный фонд города, администрация АМО ЗИЛ ущемляет права кадровых работников завода, расселяя их в аварийные дома, снимая с очереди на улучшение жилья.
С просьбой оказать правовую поддержку Василию Стецеку, в Московскую Хельсинскую Группу обращается его жена Татьяна Стецек, город Новотроицк Оренбургской области.
"Мой муж, - пишет она, - в настоящее время находится в Бутырской тюрьме, по делу защищается без адвоката. На сегодняшний день в связи с нанесением ему 3 мая 1998 года тяжких побоев и неоказанием необходимой медицинской помощи, а также от тяжелых условий содержания состояние здоровья мужа ухудшается.
Его ходатайство о проведении независимой медицинской экспертизы по факту побоев и общего состояния здоровья проигнорировано. Администрация тюрьмы пытается скрыть факт побоев, а также наличие последствий после побоев. Его пытаются представить психически больным, чтобы лишить возможности защищаться в суде. 20 сентября 1998 года истек пятимесячный срок содержания мужа в СИЗО, но его так и не ознакомили с постановлением о продлении срока содержания под стражей. Мужу необходима юридическая помощь, а также поддержка правозащитных организаций, общественности, чтобы обеспечить объективность и законность следствия".
Еще одно письмо в общественную приемную Московской Хельсинкской Группы, пришедшее как раз на адрес радио "Свобода" от Галины Сазоновой, город Сердобск Пензенской области.
"У меня в семье произошло несчастье, - пишет она, - погиб на производстве мой муж, с которым я прожила двадцать лет. Акт о несчастном случае прилагается. Из этого акта следует, что есть виновные в смерти мужа.
Однако уголовное дело, находившееся в производстве у следователя городской прокуратуры по факту смерти на производстве гражданина Сазонова Александра Кузьмича было прекращено за отсутствием состава вины должностных лиц. По данному факту во всем обвинили моего мужа, и дело было незаконно прекращено.
Я была ошеломлена, ведь дочь осталась без отца, а семья без кормильца. Я обращаюсь за помощью. Разъясните мне, пожалуйста, как и во сколько оценивать моральный ущерб, причиненный моей семье".
Это были письма, переданные программе "Человек имеет право" Московской Хельсинской Группой. Слово ее председателю Людмиле Алексеевой.
Людмила Алексеева:
В Москве работает несколько бесплатных юридических приемных. Но все они, за исключением приемной Московской Хельсинской Группы, специализированные. Скажем, есть приемные для заключенных, для родственников заключенных и бывших заключенных. Есть приемные для беженцев и вынужденных переселенцев. Есть приемные, занимающиеся проблемами женщин, проблемами психически больных и так далее.
Приемная Московской Хельсинской Группы принимает по всем проблемам, связанным с нарушениями прав человека по всему спектру этих прав. И именно потому, что мы принимаем по всему спектру, основная масса жалоб на нарушение прав, с которыми обращаются в нашу приемную, - это нарушение социальных прав российских граждан.
Приемная Московской Хельсинской Группы работает уже два с половиной года. Сейчас там трудятся 18 человек. Они работают в две смены, и никогда мы не жалуемся на отсутствие посетителей. Наоборот, целый поток людей ежедневно идет через эту приемную. Письма, которые здесь зачитали, - это сотая доля того, что проходит за одну неделю через эту приемную.
Каждый поступающий в приемную проходит определенный фильтр. Мы смотрим, действительно ли нарушены права человека. Ведь иногда бывает, что человек недоволен совершенно законным решением суда или каких-то государственных учреждений.
Там, где нет нарушений прав человека, мы, в отличие от платных адвокатских контор, такие жалобы не берем. Но если мы видим, что права человека нарушены, то даже если это запутанное дело, даже если это дело, по которому трудно добиться положительного решения, мы таких дел не отвергаем.
Подход к людям разный. Одному можно просто объяснить, что ему надо делать, и он в состоянии сам позаботиться о себе при консультациях наших юристов. Если человек почему-либо не может сам себя защитить, таким людям мы помогаем. То есть наши адвокаты пишут ходатайство или исковую жалобу, направляют эти документы в нужное место. Если нужно вместе с человеком пройти через суды, то ему выделяют общественного защитника.
Очень часто добиться справедливого решения совершенно даже ясного дела совсем нелегко, приходится до Верховного Суда доходить. Бывают случаи, когда и Верховный Суд одобряет незаконное решение нижестоящей судебной инстанции.
У нас есть случаи, когда, исчерпав все возможности защиты прав человека здесь, мы обращались с делом в Европейский Суд.
В этом выпуске:
- Военный журналист Григорий Пасько признан узником совести. Из истории правозащитного движения - Андрей Амальрик. Нижегородские правозащитники о себе. Правозащитные новости. Права детей: Беспризорники. Советы правоведа. Письма в Московскую Хельсинкскую Группу.
Мы возвращаемся к делу обвиняемого в государственной измене и разглашении государственной тайны военного журналиста Григория Пасько. В процессе объявлен перерыв. Очередное заседание назначено на 16 февраля.
Однако события уже состоявшихся судебных заседаний дают повод адвокатам и защитникам журналиста утверждать, что суд необъективен и действует в интересах обвиняющей стороны. Защитой подготовлено ходатайство об отводе состава суда. Этот документ содержит перечень всех нарушений уголовно-процессуального законодательства, которые допущены в ходе следствия и с которыми легко мирится суд.
Собственно говоря, адвокаты и защитники Пасько указывают, что у органов ФСБ не было даже законных оснований даже возбуждать уголовное дело. Так, вопреки требованиям УПК ни в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, ни в обвинительном заключении не указано место, время, способ и другие обстоятельства совершения преступления. То есть не указано - где, когда, кому, каким образом были переданы Пасько секретные документы японским гражданам. Таким образом, доказывая в действиях Пасько наличие состава преступления, органы следствия не сумели установить определенные законом как обязательные признаки события преступления.
А вот другой момент. Как выяснилось, у ФСБ нет претензий к тем японским гражданам, которым, как утверждает следствие, Григорий Пасько передавал документы, составляющие государственную тайну и по заданию которых он действовал. Таким образом, органы ФСБ признали, что граждане Японии шпионажем в отношении России не занимались. А это может значить только одно - что никаких секретных сведений Пасько им не передавал.
В нарушение закона в обвинительном заключении отсутствует множество сведений, без которых дело не может рассматриваться в судебном заседании.
Говорит генеральный директор Русского Пен-Центра и общественный защитник журналиста Александр Ткаченко.
Александр Ткаченко:
Нельзя было это дело вообще принимать к рассмотрению. Потому что если по делу в обвинении не выставлен ущерб, который принесен российскому государству в материальном плане, то суд вообще не должен принимать, согласно закону, это дело к рассмотрению.
Это далеко не полный список тех нарушений законодательства, которые были допущены в ходе следствия и которые просто не принимались во внимание судом.
Есть и косвенные обстоятельства, вызывающие у защиты серьезные сомнения в независимости и беспристрастности суда.
Александр Ткаченко:
Когда вы входите в суд, то прежде всего видите председателя суда, который ведет заседание, и сидящих справа двух человек, - это судебные заседатели. Как только объявили, что эти заседатели представляют пограничную службу, то есть практически одно и тоже ведомство, я сразу понял, что правды, в этом суде добиться невозможно.
Перед началом процесс "Международная Амнистия" признала Григория Пасько узником совести. Это значит, что авторитетная международная организация квалифицирует действия властей, инициировавших уголовное преследование журналиста, как расправу по политическим мотивам.
По мнению защиты, обвинительный приговор означал бы, что ФСБ, в частности военной разведке Тихоокеанского флота, удалось переиграть российскую Конституцию и законодательство, раз и навсегда ограничив право журналиста на сбор и распространение информации ведомственными инструкциями.
Григория Пасько судят ведь не по Конституции и не по Уголовному Кодексу, а его судят по тем ведомственным указам, которые выходили еще с 1990 года при советской власти на Тихоокеанском флоте и во всем ВМФ и действуют до сих пор.
Именно за попытки доказать в ходе судебного разбирательства политический характер дела Пасько поплатился адвокат Карен Нерсесян. Он был лишен права участвовать в процессе за пререкания. Не имея возможности раскрывать суть конфликта с председателем суда, Карен Нерсесян охарактеризовал ситуацию в целом.
Карен Нерсесян:
Наша решимость отстаивать интересы Пасько именно в том ракурсе было согласована мной с Пасько. Остальные адвокаты из местной коллегии адвокатов - прекрасные и грамотные специалисты, но мы как-то старались уберечь их от негативных последствий, потому что мы прекрасно знаем, что ФСБ на местах и прокуратура никогда им не даст спокойно жить. Всю нагрузку именно по освещению таких спорных моментов я брал на себя.
Высказать свое мнение о деле журналиста мы попросили капитана первого ранга Александра Никитина, также обвиняемого в государственной измене и разглашении государственной тайны при подготовке доклада о радиоактивном загрязнении Баренцева моря. Недавно дело Никитина было отправлено на доследование.
Александр Никитин:
Я знаю о деле Пасько в первую очередь из СМИ и из информации, которую я получаю от комитета, созданного в защиту Григория Пасько и от его адвокатов, с которыми я встречался здесь, в Москве.
То, что я знаю, напоминает мне мое собственное дело, которое до сих пор не закончено. Та же процедура, тот же трафарет, по которому ФСБ, то есть военная контрразведка, расследовала и сейчас ведет это дело. Те же самые эксперты из Восьмого управления делают выводы, на основании которых ему предъявляются обвинения.
Я читал многие статьи, которые написал Пасько, это очень острые статьи на тему, связанную с атомными подводными лодками, выведенными из эксплуатации, и радиоактивными отходами. Это дело и тема, по которой обвиняется Григорий Пасько, очень похоже на ту, по которой в течение трех с половиной лет ведется следствие по моему делу.
Так считает капитан первого ранга Александр Никитин, против которого выдвинуты те же обвинения, что и против Григория Пасько. На первом же заседании после перерыва защита, да и сам Григорий Пасько, намерены подать ходатайство об отводе всего состава суда.
Сам обвиняемый, по словам его защитника Александра Ткаченко, готов объявить голодовку в том случае, если процесс будет носить такой же как и ранее, обвинительный характер.
Александр Ткаченко:
Процесс в общем-то зашел в тупик. Сейчас мой прогноз таков - либо это разбирательство нужно проводить только в Москве, в военной коллегии, либо местные власти будут проводить его там, и это будет абсолютно обвинительный суд для того, чтобы посадить Пасько и этим самым показать, что он виноват.
Григорий Пасько обратился к своим коллегам с открытым письмом. Вот лишь одна цитата: "Осудят меня, я уверен, что после этого найдут тысячу причин, чтобы начать травлю и гонения на каждого, кто посмеет писать правду о том, что происходит в России, в ее Вооруженных Силах".
Из истории правозащитного движения. Андрей Амальрик.
Опубликованная на Западе в конце 60-х годов книга Амальрика "Просуществует ли СССР до 1984 года?" впервые предрекла гибель советской политической системы. Многое впервые состоялось в творчестве и судьбе известного советского диссидента.
Об Андрее Амальрике рассказывает Александр Даниель, общество "Мемориал".
Александр Даниель:
Имя Андрея Амальрика стало известно во всем мире тридцать лет назад благодаря одной из его работ, точнее говоря, благодаря названию этой работы - "Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?". Разумеется, не прошло и года, как автора посадили. Двадцать лет спустя его пророчества сбылись. К счастью, не в столь апокалиптическом варианте, какой предсказывал Амальрик. Но самого Амальрика уже не было в живых.
Конечно, статья Амальрика - это замечательное футурологическое эссе. И не важно, что отдельные детали распада СССР не совпали с его предсказаниями. Важно другое - это было, насколько я знаю, первое политологическое исследование об СССР, в котором учитывался и анализировался новый исторический фактор - независимая общественная и гражданская активность. Иными словам, то, что позднее стали называть диссидентством.
До Амальрика вся советология сводилась по существу к пристальному наблюдению за высказываниями и внутренними интригами двух-трех десятков людей в Кремле. Остальные 250 млн. человек советологи, особенно американские, в расчет не принимали. И, по словам самого Амальрика, его статья произвела на них такой же эффект, какой вызвала бы на конгрессе ихтиологов внезапно заговорившая рыба.
Но меня пригласили говорить об Амальрике в правозащитной передаче. И вот я задумался. А можно ли назвать Амальрика правозащитником? Он не входил ни в одну правозащитную ассоциацию - ни в Инициативную группу, ни в Комитет прав человека, ни в Московскую Хельсинкскую Группу. Его подпись почти не появлялась под правозащитными петициями.
Мне могут сказать, что Амальрик негласно участвовал практически во всех значимых событиях и дискуссиях, конечно, когда не сидел в тюрьме. Он передавал западным журналистам, аккредитованным в Москве, информацию о правозащитном движении, документы этого движения, тексты самиздата, в том числе знаменитое эссе академика Сахарова "Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе".
Его мнение сыграло важную роль в создании хроники текущих событий, в создании Инициативной группы защиты прав человека в СССР, Московской Хельсинкской группы. Он помогал Павлу Литвинову в составлении документального сборника о знаменитом процессе Гинзбурга-Голанскова и так далее.
И все же в правозащитном движении Андрей Амальрик всегда был кошкой, которая гуляет сама по себе. Его гражданская позиция была скорее позицией ученого и политика, чем правозащитника. Его беспощадная ирония многим казалась цинизмом, а сдержанность - высокомерием. Его безоглядную смелость кое-кто воспринимал как безрассудство, браваду и даже как провокацию. Все это делало Амальрика белой вороной и среди диссидентов, точно так же как позднее он стал белой вороной среди эмигрантов.
Но вклад Амальрика в борьбу за права человека в СССР на самом деле огромен, и он не сводится ни к его техническому участию в правозащитном движении, ни даже к его статьям. Его основной вклад в борьбу - это его собственный пример. Я даже не могу сказать "самоосвобождение". Он изначально был свободен от большинства табу, обязательных для советского человека.
Он был свободен, когда студентом второго курса истфака подал курсовую работу, обосновывавшую так называемую "нормандскую теорию" происхождения русской государственности. Тема абсолютно запретная для советского историка. Он был свободен, когда не будучи ни представителем советского истеблишмента, ни агентом КГБ, начал свободно общаться с живущими в Москве иностранцами. Отсюда - его более поздняя роль офицера связи, как он сам называл себя в среде правозащитников и зарубежных журналистов. Он был свободен, когда на весь мир задал свой невероятный вопрос - "Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?"
Амальрику принадлежит одна из самых точных формул правозащитного движения и диссидентской активности в целом. В СССР есть поступки, запрещенные законом, есть поведение, безусловно предписываемое советскому гражданину, а между ними - обширная серая зона поступков, прямо не запрещенных, но табуированных страхом. Диссиденты, писал Амальрик, ведут борьбу за освоение этой серой зоны, разрушая страх. Или еще проще. Диссиденты сделали гениально простую вещь - в несвободной стране стали вести себя как свободные люди.
Амальрик и сам был таким свободным человеком, разрушителем этой серой зоны страха. Он не боролся за права человека, он просто осуществлял эти права, и его пример оказался заразительным для многих.
Отрывок из книги Андрея Амальрика "Записки диссидента":
"С 1968 года инакомыслящие, хотя и не всегда четко, делились на политиков и моралистов - на тех, кто думал о движениях как о зародышах политических партий и хотел выработать программу политических и социально-экономических преобразований, и на тех, кто хотел стоять на позициях морального непризнания и не участия в зле режима.
Деление условно, поскольку каждый был на какую-то долю моралист и на какую-то - политик. Даже Сахаров в своих обращениях к властям, предлагая программу социально-экономических изменений и критикуя разрядку, выступал в роли политика.
Политики не выступали за немедленное создание партий и торжественное принятие программы. Когда кто-то предложил Петру Григоренко организовать партию, даже заранее распределить места в правительстве, мы подумали, что это или провокатор, или человек не совсем нормальный.
Но в обществе чувствовалась потребность идеологической альтернативы. Неоднократно участников движения спрашивали - какова ваша программа. Павел Литвинов, смеясь, рассказывал - его рабочий спросил, что вы будете делать с заводами? Когда им отвечали о моральном сопротивлении, они только плечами пожимали.
Конечно, на их пожатие плечами можно тоже пожать плечами, ибо задача возвращения людям чувства собственного достоинства, которую ставило движение, - само по себе и есть условие справедливого общества. Однако было ясно, что если мы не ответим на вопрос - каким должно быть наше общество, ответят те, кто хочет перетащить нас из одной тоталитарной ямы в другую.
Водораздел между политиками и моралистами есть водораздел между теми, кто не верит в прочность системы, считает, что рано или поздно она развалится и нужно заранее думать о путях ее более или менее безболезненной перестройки, и теми, кто считает, что система прочна и неизменна, будет существовать если не вечно, то достаточно долго, и в лучшем случае, моральное противостояние, в котором есть прежде всего акт личного неучастия, сможет несколько смягчить ее.
Взгляд на возможности русской оппозиции вытекает из общего взгляда на русскую историю. Не только мы глядим изнутри, но и на нас глядят снаружи. При самом критическом взгляде я не считаю русских безнадежным народом, для которого рабство есть естественная форма существования, как полагает сенатор Олбрайт или профессор Киссенджер. Если бы я считал так, мне не оставалось бы ничего другого как молчать или отказаться от того, что я русский.
Но я достаточно ясно вижу, как под авторитарным потоком русской истории прослеживается то сильное, то слабое течение правосознания и в какие-то периоды выходит на поверхность как политическая сила.
В рубрике "Профи" - Нижегородское общество прав человека. Представляет его координатор Олег Родин.
Олег Родин:
Нижегородское общество прав человека официально оформилось в 1993 году, но как самостоятельная правозащитная группа, заметим - первая в Поволжье, организация действует с 1990 года. Несколько ее активистов уже тогда состояли в Международном обществе прав человека. К ним присоединились инициаторы нижегородского Мемориала, местные участники движения Amnesty International и члены Ассоциации жертв политических репрессий.
Сегодня информацию о работе Нижегородского общества прав человека можно узнать на страницах Internet по адресу сервера Humane Rights on-line. Адрес общества: Нижний Новгород, 603022, Окский съезд, дом 2, офис 122. Телефон: 30-07-14.
Приоритетные направления работы общества - это участие в реформе судебной системы и защиты прав заключенных, просветительская деятельность и правовая помощь гражданам, законотворческая и аналитическая работа в области прав человека, защита призывников в основном по мотивам предоставления альтернативной службы, а также различные правозащитные инициативы.
Во время чеченского конфликта Нижегородское общество прав человека дважды направляло в зону боевых действий своих наблюдателей, а собранные ими материалы распространялись в СМИ.
Члены общества участвуют в проходящих на территории Нижегородской области выборах в качестве наблюдателей, по возможности оказывается помощь беженцам из других регионов и жертвам политических репрессий. Общество прав человека поддерживает контакты с Нижегородским музеем Андрея Сахарова, который создан в той самой квартире, где опальный академик провел семь лет горьковской ссылки.
В Нижегородской области создаются все новые правозащитные группы и консультационные приемные. Общество прав человека поддерживает их работу. После скандальной отмены весной 1998 года результатов выборов нижегородского мэра Общество прав человека приняло участие в кампании по защите прав избирателей.
Общество оказывает благотворительную помощь пенитенциарным учреждениям Нижегородской области. Проводится сбор книг для библиотек исправительно-трудовых колоний. Члены Общества проводят консультации по правовым вопросам. Образована комиссия по наблюдению за состоянием мест заключения. Нижегородские правозащитники сотрудничают с общественным центром содействия реформе уголовного правосудия.
Члены общества участвуют в экспертизе региональных и федеральных законопроектов. Накоплена база данных для правозащитных организаций России по проблемам прав человека. Нижегородское общество подготовило доклад о применении пыток в регионе. Готовится новый доклад о нарушениях прав человека в 1998 году.
Издается газета "Правозащита", которая в печатном виде распространяется среди населения и правозащитных организаций, а также размещается и во всемирной компьютерной сети Internet. Регулярно проводятся учебные и методические семинары, "круглые столы", конференции. Работе нижегородских правозащитников с использованием Internet была посвящена одна из передач радио Свобода "Седьмой континент".
Новости февраля представляет Дарья Жарова.
Верховный Суд России отклонил 4 февраля протест прокурора и отправил на доследование дело капитана первого ранга Александра Никитина. Никитин обвиняется в государственной измене и разглашении государственной тайны при подготовке доклада для норвежской экологической организации "Беллуна" о радиоактивном загрязнении Баренцева моря.
Как уже сообщалось в СМИ, "Беллуна" представила доказательства, что материалы для доклада были взяты из открытых источников. Сам Никитин после заседания Верховного Суда заявил, что рассчитывал на оправдательный приговор. По его мнению, судебное решение было принято под давлением ФСБ.
Американский комитет защиты журналистов направил президенту России Борису Ельцину письмо с просьбой вмешаться в судьбу Алтафа Галеева, против которого башкирские власти возбудили уголовное дело.
Бывший директор радио "Титан", единственной независимой радиостанции в Башкирии, с мая 1998 года находится в предварительном заключении по обвинению в хулиганстве и незаконном хранении оружия.
Американский комитет считает, что журналист стал объектом преследования за интервью с тремя лидерами оппозиции, отстраненными от участия в президентских выборах в Башкирии, за передачу, в которой башкирский президент Рахимов обвинялся в коррупции, а также за то, что радио "Титан" ретранслировало передачи радио "Свободы" и "Голоса Америки".
Новая редакция закона "О выборах депутатов ГД" подготовлена нижней палатой российского парламента.
Законопроектом предусматривается, в частности, полный запрет на проведение досрочного голосования, а также норма, обязывающая кандидатов в депутаты, при наличии у них непогашенной судимости, многократно информировать об этом.
Строка с подробностями о судимости претендента должна быть в его заявлении о регистрации, на подписном листе в его поддержку, в листовках на стендах избиркома и даже в бюллетене для голосования.
В России будет издан мартиролог верующих христиан, пострадавших в годы советской власти. Решение об этом приняли представители различных христианских конфессий России, стран СНГ и Балтии на заседании христианского межконфессионального комитета, состоявшегося в Москве.
Европейский суд по правам человека впервые с момента вступления в него России в мае 1998 года получил и зарегистрировал иск гражданки РФ жительницы Подмосковья Натальи Никишиной по защите ее материнских прав.
Решением Мособлсуда она была лишена права на воспитание своего семилетнего сына в связи с членством в религиозной организации "Свидетели Иеговы".
Суд мотивировал это решение тем, что религиозное воспитание, которое осуществляет Никишина, формирует идеалистические взгляды, отличные от принятых в российском государстве и обществе.
Прокуратура Москвы возбудила 5 февраля уголовное дело против лидера РНЕ Александра Баркашова по статье 318, часть первая УК РФ - "угроза применения насилия в отношении представителя власти".
Несанкционированное шествие членов РНЕ 31 января по улицам столицы, считает руководство Московской прокуратуры, фактически реализовали прежние угрозы Баркашова против Юрия Лужкова, запретившего РНЕ проводить свой съезд в Москве.
По сообщениям печати, решением московской мэрии символика РНЕ будет приравнена к фашистской свастике, и у московской милиции тем самым появится законный повод для пресечения массовых акций русских нацистов.
Бывший министр юстиции России Валентин Ковалев, задержанный сотрудниками МВД по обвинению в растрате и незаконном хранении оружия и помещенный у Бутырскую тюрьму, объявил голодовку, требуя допустить к нему адвоката и перевести в СИЗО Лефортово, где лучше условия содержания.
Задержанный направил также открытое письмо Борису Ельцину с предупреждением: если со мной что-то случится до вашего вмешательства, знайте, я здоров, и добровольный уход из жизни для меня исключен.
И последняя новость из области прав животных: на днях в Москве начнется процесс над живодером, выбросившим с балкона 9-го этажа собственного пса. 50-летний глава семьи, где проживал колли Чак, являясь домой пьяным, имел обыкновение дразнить собаку. В конце концов не выдержав издевательств, пес слегка, как подчеркивается в сообщениях СМИ, укусил хозяина за ногу, за что и был лишен жизни. К суду убийца собаки привлечен по заявлению собственных жены и сына.
Правозащитные новости от Дарьи Жаровой. В сообщениях были использованы материалы московских информационных агентств и центральных газет.
Марина Катыс продолжает разговор о правах ребенка. На сей раз - бездомные дети.
Репортаж Марины Катыс
Социальное сиротство, ставшее крайне распространенным явлением в России, характерно для всего пространства бывшего СССР и прилегающих восточноевропейских стран.
Конечно, и в других странах есть дети, чьи родители оказались неспособными обеспечить им надлежащие условия жизни, но, как правило, такие дети либо передаются в другие семьи на усыновление, либо им назначаются опекуны.
На территории же бывшего СССР на протяжении более чем 70-ти лет действовала и действует до сих пор процедура лишения родительских прав, в результате которой биологические родители лишаются вовсе не родительских прав, они освобождаются от всех обязанностей по воспитанию собственных детей. Ребенок передается в детское учреждение, а его жилой площадью, единственной имеющейся у него ценностью, продолжают пользоваться родители.
Социологи и детские психологи давно уже обеспокоены этой ситуацией. Количество как бы бездомных детей на улицах больших российских городов увеличивается с каждым годом. Причин тому несколько, но главной остается нищета в семьях и огромное количество соблазнов за стенами родительского дома.
Сапар Кульянов уже более трех лет возглавляет в Москве детский приют "Дорога к дому". Вот что он говорит о причинах, побуждающих детей и подростков уходить из дома.
Сапар Кульянов:
Первые такие дети возникли в большом количестве где-то в середине 80-х годов. Большинство из них в действительности - не сироты. Иногда их называют социальными сиротами. Ну, корни экономические. То, что происходит со страной, то, что происходит с городом Москвой и с каждым округом, не может не влиять на положение детей.
Однако, по мнению психологов, детская бездомность все же является проблемой социальной, а не экономической, потому что более 60 процентов бездомных детей на самом деле имеют собственный дом или квартиру, где проживают их родители, но их дети по каким-то причинам предпочитают жить на улице.
Как правило, это дети из так называемых неблагополучных или же асоциальных семей, где родители либо потеряли работу, либо уже длительное время ее не имели. Это означает, что и дети, и их родители одинаково нуждаются в помощи.
Слово руководителю реабилитационной программы для детей Фонда "Нет алкоголизму и наркотикам" Инне Баушевой.
Инна Баушева:
Сейчас наиболее актуальная задача - это сделать помощь доступной этим детям, создать какое-то убежище, территорию безопасности. И для этого нужны специальные работники, которые бы могли вступать в контакт с этими детьми, я имею в виду уличных социальных работников. Мы ведь однажды уже выбросили детей из общества, и они вполне имеют право не доверять нам. Зачастую они пытаются использовать взрослого человека в своих, утилитарных, интересах.
Но как бы дети ни пытались использовать взрослых в своих целях, надо признать, что все-таки в большинстве случаев эти ребята становятся жертвами взрослых, которые действительно их используют.
В результате, мы видим подростков, торгующих на перекрестках сомнительными изданиями. Мы видим их собирающими милостыню в подземных переходах. Мы не видим, но знаем, какими чудовищными темпами растут показатели, характеризующие детскую проституцию. Возможно ли этих подростков вернуть к нормальной жизни?
Слово психологу Инне Баушевой.
Инна Баушева:
Сейчас создается центр десоциолизации, нейтральная территория безопасного общения этих детей. Они продаются или отдаются ради того, чтобы выживать. Им необходимо какое-то время для того, чтобы они могли поверить. Мы предлагаем открытую дверь.
Но в эту открытую дверь могут войти ребята, которые самостоятельно сделают свой выбор. А как быть совсем маленьким, которые еще не способны принимать такие решения?
Вот что говорит по этому поводу директор детского приюта "Дорога к дому" Сапар Кульянов.
Сапар Кульянов:
С точки зрения детей, это была их жизнь. Часто они эту жизнь видели с самого рождения и понятие "вернуться в какую-то хорошую жизнь" у них нет. Очень страшно, что порой нет различия между добром и злом, - то есть нужно вернуть ситуацию, привести ребенка в ситуацию, где есть понятия добра и зла, есть понятие любви по отношению к этому ребенку. Удивительно быстро человеческая натура восстанавливается. За день, за два, за неделю мы видим совершенно другое лицо, совершенно другого ребенка.
Удивительно не только это, но и то, что в современной России еще находятся люди, которые при тотальном отсутствии денег, можно сказать, на одном энтузиазме пытаются спасать бездомных детей. Слово Сапару Кульянову.
Сапар Кульянов:
Хотелось бы, чтобы эта работа наша была выделена, как вот в МЧС ведется работа экстремальная, когда что-то где-то обвалилось, взорвалось, рухнуло и люди в обломках, тогда кидаются туда все средства, без особых ограничений и помогают изо всех сил. Самая большая проблема - это отсутствие средств.
Хочется напомнить, что эти бездомные дети через 5-10 лет станут взрослыми. Сегодня они всем своим образом жизни отрицают нравственные законы общества, которое от них отвернулось.
Можно не сомневаться, что когда они вырастут, они не будут испытывать уважение ни к каким, включая и уголовные, законам этого общества. По оценкам специалистов сегодня в России таких детей от 1 до 2 млн., то есть больше, чем тех, кто в настоящее время находится в местах лишения свободы.
"Если вас вызвали на допрос как свидетеля". Полезные советы заслуженного юриста России, судьи Сергея Пашина.
Сергей Пашин:
Свидетелем является всякое лицо, которое вызвано на допрос, потому что оно знает или может знать что-то, имеющее значение для дела. Выступать свидетелем в суде и давать свидетельские показания - это гражданский долг каждого человека.
Но наиболее типично, что прежде чем человек станет свидетелем, с ним будут говорить сотрудники милиции, оперативные работники. Гражданин не обязан давать объяснения оперативным работникам, но непременно обязан явиться на допрос, если его вызвали либо телефонограммой, либо повесткой. При этом в повестке должно быть очень точно сказано, по какому делу он вызывается, должен быть указан номер этого дела, кроме того должны быть точно приведены данные о данном свидетеле - фамилия, имя, отчество, его адрес и так далее.
Отказаться от явки по повестке можно лишь в том случае, если человек болен. Поэтому, чтобы не провоцировать ни следователя, ни суд на применение жестких мер, скажем, на привод свидетеля силой, а это практикуется, надо в случае болезни сообщить следователю или секретарю судебного заседания о том, что свидетель болен и прийти не может.
Явившись к следователю или в судебное заседание, надо помнить, что свидетель имеет право отказаться от дачи показаний лишь в одном случае - если этими показаниями он будет изобличать себя или близких родственников в совершении преступления. Если он откажется от дачи показаний в таком случае, то он совершенно безнаказан, ничего с ним сделать нельзя.
Но отказ от дачи показаний в других случаях или тем более дача ложных показаний, - это серьезное преступление против правосудия, и такой свидетель может быть привлечен к уголовной ответственности.
Надо посоветовать свидетелю, прежде чем отправляться к следователю или в органы внутренних дел, куда его вызывают, чтобы он сообщил кому-то из своих близких, куда он идет. Потому что нередки случаи, когда человека вызывают в качестве свидетеля, а потом уже задерживают в органе внутренних дел, в милиции или в прокуратуре. И дальше он становится подозреваемым.
Если же он сообщил кому-то из родственников, куда он и зачем идет, то есть надежда, что его довольно быстро найдут, и родственники смогут ему помочь с юридической помощью, передадут ему какие-то вещи, продукты, - словом, не оставят человека в беде, и он не исчезнет для своих близких.
Я полагаю, что всякий, кто не чувствует за собой никакой вины, должен правдиво рассказать следователю все, что он знает. Если же вопросы следователя клонятся к тому, чтобы изобличить этого человека, всякий может отказаться от дачи показаний, и я думаю, что до беседы со своим защитником сообщать какую-то информацию не следует.
Наконец, есть довольно серьезная проблема со свидетелями, которые живут в других городах, не там, где производится расследование. Свидетель имеет право, во-первых, на компенсацию расходов по явке, по вызову к следователю и в суд. И, во-вторых, имеет право на компенсацию того времени, которое он затратил. К сожалению, сплошь и рядом свидетелей либо отказываются отпускать на работе, либо не сохраняют за ними зарплаты, и если это так, то надо обратиться к следователю или к судье, чтобы он распорядился о выплате свидетелю компенсации за счет фондов прокуратуры или суда.
Но что касается свидетелей, которые должны приехать из других городов, то им надо либо сообщить, что они не в состоянии приехать, так как у них нет денег, и тогда это будет не проблема свидетеля, а проблема следователя. Или же надо, приехав, сохранять все проездные документы, чтобы своевременно их предъявить и получить деньги за проезд, за проживание в гостинице.
Репортаж Ильи Дадашидзе
Программа "Человек имеет право" уже знакомила слушателей с обращениями в правозащитные организации России. Сегодня мы представляем письма, переданные нашей программе Московской Хельсинской Группой. Кстати, многие из этих писем приходят на адрес Московской редакции радио "Свобода" с просьбой передать их в общественную приемную Московской Хельсинской Группы. Итак...
"По закону РФ о социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС, - пишут ликвидаторы аварии из города Кизела Пермской области, - нам, как инвалидам по увечью, положена ежемесячная выплата денежных сумм возмещения вреда. Однако, несмотря на наличие нормативных документов, выплаты в 1997 году проводились нерегулярно, с большими задержками в два-три месяца.
Мы подали в народный суд Кизела исковое заявление о взыскании пени с пенсионного управления города за каждый день задержки выплат, согласно постановлению номер 944 от 7 августа 1996 года. На неоднократные наши требования исполнить решение суда был один ответ: нет средств, нет возможностей.
Просим вас убедительно помочь или посоветовать, к кому обратиться с нашими бедами. Мы были нужны государству в очень тяжелое время, но сейчас, когда мы в тяжелом состоянии, мы не нужны государству".
От имени 30 инвалидов Чернобыля письмо подписал Валерий Саркисян.
Еще одно групповое обращение в общественную приемную Московской Хельсинской Группы работников завода АМО ЗИЛ, проживающих в заводских общежитиях. "Условия жизни здесь, - говорится в их письме, - были приближены к условиям лагерного проживания и исправительным учреждениям.
Администрация проводила проверки, приходя в 9-10 часов утра, когда люди отдыхали после ночных смен, устраивала общий подъем, мотивируя тем, что днем спать нельзя, можно только сидеть на стуле. Отработав на заводе от трех до двадцати лет, многие из нас неоднократно подвергались насильственному переселению из общежития в общежитие".
Авторы письма жалуются на то, что, выполняя постановление столичного правительства о мерах, направленных на сокращение общежитий на территории Москвы и переводе их в жилищный фонд города, администрация АМО ЗИЛ ущемляет права кадровых работников завода, расселяя их в аварийные дома, снимая с очереди на улучшение жилья.
С просьбой оказать правовую поддержку Василию Стецеку, в Московскую Хельсинскую Группу обращается его жена Татьяна Стецек, город Новотроицк Оренбургской области.
"Мой муж, - пишет она, - в настоящее время находится в Бутырской тюрьме, по делу защищается без адвоката. На сегодняшний день в связи с нанесением ему 3 мая 1998 года тяжких побоев и неоказанием необходимой медицинской помощи, а также от тяжелых условий содержания состояние здоровья мужа ухудшается.
Его ходатайство о проведении независимой медицинской экспертизы по факту побоев и общего состояния здоровья проигнорировано. Администрация тюрьмы пытается скрыть факт побоев, а также наличие последствий после побоев. Его пытаются представить психически больным, чтобы лишить возможности защищаться в суде. 20 сентября 1998 года истек пятимесячный срок содержания мужа в СИЗО, но его так и не ознакомили с постановлением о продлении срока содержания под стражей. Мужу необходима юридическая помощь, а также поддержка правозащитных организаций, общественности, чтобы обеспечить объективность и законность следствия".
Еще одно письмо в общественную приемную Московской Хельсинкской Группы, пришедшее как раз на адрес радио "Свобода" от Галины Сазоновой, город Сердобск Пензенской области.
"У меня в семье произошло несчастье, - пишет она, - погиб на производстве мой муж, с которым я прожила двадцать лет. Акт о несчастном случае прилагается. Из этого акта следует, что есть виновные в смерти мужа.
Однако уголовное дело, находившееся в производстве у следователя городской прокуратуры по факту смерти на производстве гражданина Сазонова Александра Кузьмича было прекращено за отсутствием состава вины должностных лиц. По данному факту во всем обвинили моего мужа, и дело было незаконно прекращено.
Я была ошеломлена, ведь дочь осталась без отца, а семья без кормильца. Я обращаюсь за помощью. Разъясните мне, пожалуйста, как и во сколько оценивать моральный ущерб, причиненный моей семье".
Это были письма, переданные программе "Человек имеет право" Московской Хельсинской Группой. Слово ее председателю Людмиле Алексеевой.
Людмила Алексеева:
В Москве работает несколько бесплатных юридических приемных. Но все они, за исключением приемной Московской Хельсинской Группы, специализированные. Скажем, есть приемные для заключенных, для родственников заключенных и бывших заключенных. Есть приемные для беженцев и вынужденных переселенцев. Есть приемные, занимающиеся проблемами женщин, проблемами психически больных и так далее.
Приемная Московской Хельсинской Группы принимает по всем проблемам, связанным с нарушениями прав человека по всему спектру этих прав. И именно потому, что мы принимаем по всему спектру, основная масса жалоб на нарушение прав, с которыми обращаются в нашу приемную, - это нарушение социальных прав российских граждан.
Приемная Московской Хельсинской Группы работает уже два с половиной года. Сейчас там трудятся 18 человек. Они работают в две смены, и никогда мы не жалуемся на отсутствие посетителей. Наоборот, целый поток людей ежедневно идет через эту приемную. Письма, которые здесь зачитали, - это сотая доля того, что проходит за одну неделю через эту приемную.
Каждый поступающий в приемную проходит определенный фильтр. Мы смотрим, действительно ли нарушены права человека. Ведь иногда бывает, что человек недоволен совершенно законным решением суда или каких-то государственных учреждений.
Там, где нет нарушений прав человека, мы, в отличие от платных адвокатских контор, такие жалобы не берем. Но если мы видим, что права человека нарушены, то даже если это запутанное дело, даже если это дело, по которому трудно добиться положительного решения, мы таких дел не отвергаем.
Подход к людям разный. Одному можно просто объяснить, что ему надо делать, и он в состоянии сам позаботиться о себе при консультациях наших юристов. Если человек почему-либо не может сам себя защитить, таким людям мы помогаем. То есть наши адвокаты пишут ходатайство или исковую жалобу, направляют эти документы в нужное место. Если нужно вместе с человеком пройти через суды, то ему выделяют общественного защитника.
Очень часто добиться справедливого решения совершенно даже ясного дела совсем нелегко, приходится до Верховного Суда доходить. Бывают случаи, когда и Верховный Суд одобряет незаконное решение нижестоящей судебной инстанции.
У нас есть случаи, когда, исчерпав все возможности защиты прав человека здесь, мы обращались с делом в Европейский Суд.