Алексей Кузнецов : Сегодня мы побеседуем об Интернет-сообществах, посвященных Москве. У нас в гостях блоггер и москвовед Мария Бахарева.
Мария, здравствуйте!
Мария Бахарева : Здравствуйте!
Алексей Кузнецов : Мы поговорим о Москве.
Екатерина Пархоменко : Очень рада снова вас здесь видеть, Маша.
Мария Бахарева : Взаимно.
Екатерина Пархоменко : Мне показалось, что тема такая краеведческая, местная, казалось бы, на первый взгляд не очень уместная в таком транснациональном что ли пространстве, как благосфера, тем не менее, очень там популярна.
Мария Бахарева : Да, это абсолютно так. Как раз дело в том, что Интернет объединяет людей из разных городов, в том числе, допустим, кто уехал из этих городов.
Екатерина Пархоменко : А вы нам назовете какие-нибудь?
Мария Бахарева : Да, конечно. Их очень много, все я точно не перечислю. Есть очень интересное одно из самых старых в « Live journal » москвоведческих сообществ это сообщество «Иду, шагаю». Оно начиналось как такое место, где люди вместе собираются гулять по Москве, и рассказывают о каких-то своих прогулках. Постепенно оно стало таким широким даже уже не только москвоведческим, а еще и Подмосковьем тоже занимаются, какие выезды в другие города устраиваю. Есть интересное сообщество «Моя Москва», который тоже самый широкий спектр информации предоставляет. Есть мое сообщество « Moscow history », посвящено повседневной жизни Москвы, то есть старинный московский быт, какие-то старые газеты, все такое. Есть общество «Метро», тоже очень популярное.
Екатерина Пархоменко : Да, оно очень популярное!
Мария Бахарева : В нем безумное количество членов.
Екатерина Пархоменко : Я надеюсь, что мы как-нибудь специально посвятим им передачу, потому что оно того стоит явно.
Мария Бахарева : Да, безусловно. Есть отдельные архитектурные сообщества, например сообщество «Советская архитектура», в котором тоже очень много внимания Москве уделяется. Помимо в « Live journal » сообществ есть еще много stand - alone блогов, посвященных Москве. И тут я бы отметила блог «Архнадзор», который делает очень известный краевед Саша Можаев. Очень интересный.
Екатерина Пархоменко : Да, да, я помню, что я обратила на него внимание на его публикации в «Большом городе». Это было очень интересно.
Мария Бахарева : Да, к сожалению, в «Большом городе» его колонка уже прекратила давно свое существование. Но он сделал такой свой собственный блог, в котором, во-первых, он и свои старые публикации повторяет из того же «Большого города», из «Столицы» плюс уже пишет новые материалы, привлекает других краеведов. Это очень и очень интересно.
Екатерина Пархоменко : Я смотрю, что там довольно много народу не только тех, кому есть, что сообщить, но и просто читателей, интересующихся в этих во всех сообществах. Если их попытаться сложить, то, мне показалось, что это все-таки не одни и те же люди.
Мария Бахарева : Частично одни и те же. И это немного утомляет, потому что, например, многие люди дублируют свои постинги сразу в несколько сообществ, чтобы охватить максимум людей. Но дело в том, что это сообщество наполовину читают одни и те же люди. Это, конечно, иногда раздражает. Но в целом людей очень много. Даже если они не знают что-то по истории Москвы, они все равно могут задать какой-то тон дискуссии. Например, они могут сфотографировать какую-нибудь интересную архитектурную деталь, какое-то место и спросить, что это такое. И в комментариях уже разовьется интересная дискуссия.
Екатерина Пархоменко : Я тут должна отметить, что любители и знатоки Москвы не только в этих комьюнити бывают, но и просто отдельно сами по себе.
Мария Бахарева : Естественно, каждый в своем блоге тоже пишет на ту тему, которая его интересует. Если человека интересует Москва, то он будет и у себя в блоге писать о Москве.
Екатерина Пархоменко : Да, вот мне хотелось бы в эфире выразить благодарность юзеру Принцип, который последнюю неделю развлекал читателей своего блога тем, что он публиковал такую викторину. Он публиковал фотографии старой Москвы. Уточню, что там были фотографии и 1927 года, и 1935 и так далее вплоть до 1977. И 1977 иногда было нелегче угадать, чем 1927. Он, собственно, публиковал фотографию какого-то места и предлагал желающим угадать, собственно, что это за место.
Алексей Кузнецов : Интересно, угадывали?
Екатерина Пархоменко : Вы знаете – да.
Алексей Кузнецов : Были случаи, когда не угадали? Наверное, были.
Екатерина Пархоменко : Я перед эфиром заглянула еще раз посмотреть, потому что мне дико интересно. Там одна серия фотографий, которую я угадать не могу никак.
Алексей Кузнецов : Современные здания или более или менее…
Екатерина Пархоменко : Это все в ХХ веке построено. И, тем не менее, да, картинка изменилась, и угадать очень сложно.
Мария Бахарева : А есть похожее сообщество про современную Москву. Оно называется «Знаю». Там предлагается угадывать фотографии современной Москвы – где это снято. Иной раз оказывается, что без привычных каких-то указателей – табличек с названиями улиц, без каких-то рекламных щитов заметных – узнать тоже очень трудно навскидку.
Алексей Кузнецов : Вы знаете, я беседовал на днях, и сегодня в эфире звучало, женщина, заместитель генерального директора Московского дома книги на бывшем проспекте Калинина, Новый Арбат. У них юбилей – 40 лет. С чем их и поздравляем! Но любопытно вот что. Она рассказала, в частности, о том, что они готовят реконструкцию своего здания. Это будет выражаться в надстройке двух этажей. Я ее спросил. Она сказал так, что: «Да, это очень серьезно. Мы давно готовим. Уже лет 5 планируем. Мы даже из Москомархитектуры разрешение брали».
Я вспомнил, действительно, было время, когда этот Калининский проспект считался вставной челюстью, известное его определение, когда разрушена была половина арбатских переулков. И это казалось каким-то кощунственным вторжением в московский облик. А теперь Москомархитектуры дает разрешение на реконструкцию одного из зданий из этого ансамбля Калининского проспекта. Действительно, мне тоже было смешно. Потом я подумал – время идет, что-то меняется. Наверное, и эти здания кем-то воспринимаются, как частью облика, искалеченного современными рекламами, казино, новыми зданиями. А, действительно, они смотрятся на фоне сегодняшней панорамы этого проспекта довольно странно. И так было странно, а теперь еще более.
Екатерина Пархоменко : Я вам как житель ближайших окрестностей этого Калининского проспекта, он же Новый Арбат, могу сказать, что он очень сильно изменился.
Алексей Кузнецов : Очень сильно, конечно, я там давно не был.
Екатерина Пархоменко : Потому что исчез бульвар. Вместо него теперь автомобильные стоянки. Застроены все пространства, которые архитекторы оставляли для воздуха.
Алексей Кузнецов : Новые дома появились высоченные, где пересечение бывшего Калининского с Садовым Кольцом.
Екатерина Пархоменко : Да, да, да.
Алексей Кузнецов : Возле шара с самолетом.
Екатерина Пархоменко : Там огромный дом построили.
Алексей Кузнецов : Здоровенный небоскреб стоит. Поди разбери – нужно было брать архитектурное разрешение. Согласитесь, время иногда ставит любопытные вопросы.
Мария Бахарева : Да, человек ко всему привыкает. Такие вещи тоже обсуждают, но все-таки есть что-то, к чему привыкнуть нельзя. По крайней мере, я не видела притом, что… Когда сносили гостиницу «Москва», был траур практически во всех москвоведческих сообществах. Хотя некоторые говорили, что Охотный Ряд снесли в свое время, вот и «Москве» туда же дорога. Но основная масса людей все-таки жалело. Но я не видела ни одного человека, который пожалел бы гостиницу «Россия».
Екатерина Пархоменко : А мне жалко.
Мария Бахарева : Вы первая тогда.
Смех в студии
Алексей Кузнецов : Первый появился, вот видите, а слушатели слышат.
Екатерина Пархоменко : Я не знаю, что появится на этом месте, поэтому мое сожаление оно такое немножко абстрактное, но очень неприятно ехать по набережной и…
Мария Бахарева : Вот то, что появится на этом месте, оно пугает людей. Потому что никто не ожидает ничего хорошего. С набережной это, конечно, выглядит сиротски. Вот этот огромный рекламный щит.
Екатерина Пархоменко : Кошмар.
Мария Бахарева : Но зато какие прекрасные стали виды открываться с холмов Китай-города. Теперь весь Кремль, как на ладони вплоть до храма Христа Спасителя практически все видно.
Алексей Кузнецов : Знаете, это, по-моему, разговор вечный. Поскольку любой город, если он не мертвый город, он какой-нибудь такой законсервированный, заповедник, он все равно должен развиваться.
Мария Бахарева : Естественно. В тех же сообществах часто публикуют материалы старой прессы. Бывает очень смешно, когда ты читаешь статью из какой-нибудь газеты 1907 года, которая ничем не отличается оттого, что пишут сейчас - старая Москва уходит, строят чудовищные высокие дома, которые портят весь пейзаж.
Алексей Кузнецов : Безобразный модерн какой-то, наверное, да?
Мария Бахарева : Да, отвратительно все, ужасно.
Алексей Кузнецов : Да, в общем, это естественное дело. Я не участник этих сообществ, но я призывал бы больше тех, кто связан с историей, больше приводить в пример такие вещи. Все идет со времен, развивается. То, что сегодня кажется ужасным, завтра воспринимается каким-то величайшим революционным достижением. Вот дом Константина Мельникова на Старом Арбате. Это достижение или нет? Явно, что он не вписывается в интерьеры улицы Старого Арбата.
Мария Бахарева : Это достижение.
Алексей Кузнецов : Но, по-моему, это великое достижение архитектурное.
Мария Бахарева : Да, но в то же время нельзя допускать уничтожения таких, действительно, великих памятников архитектуры. Судьба того же дома Мельникова под большим вопросом, я уж не говорю о доме Наркомфина, который превратился в какой-то ужасный разваливающийся сарай, хотя это, безусловно, выдающийся памятник.
Екатерина Пархоменко : Да, где-то я как раз читала про это в одном из комьюнити, по-моему, рассуждения о том, что если у Москвы есть какие-то уникальные, действительно, архитектурные памятники, то это памятники конструктивизма.
Мария Бахарева : Да, разумеется.
Екатерина Пархоменко : И они в ужасном состоянии.
Мария Бахарева : Со всеми остальными архитектурными стилями Москвы не очень повезло, поскольку она много раз выгорала, много раз перестраивалась. Поэтому ничего особенно древнего по-настоящему у нас не сохранилось. Этим мы не можем сравнивать Москву с другими российскими городами, где и Х век вполне легко встретить.
Екатерина Пархоменко : Да.
Мария Бахарева : А у нас XVIII – это же древность выдающаяся. А вот конструктивисты наши это – да. Это практически единственное, что интересует абсолютно всех иностранных туристов, которые приезжают, это то, что их может удивить в архитектуре Москвы.
Алексей Кузнецов : Интересно, а о сегодняшнем, так называемом, «лужковском стиле», как рассуждают в сообществах? Что пишут? Единодушно отрицают или есть сторонники?
Мария Бахарева : Именно то, что называется «лужковским стилем» все практически отрицают. Но, тем не менее, о многих работах московских современных архитекторов отзываются тепло. Потому что есть в Москве оригинальные современные постройки, которые грешно ругать. Действительно, красивые дома. Огульно все не ругают, выбирают, что ругать.
Екатерина Пархоменко : Когда смотришь чуть-чуть ближе, «лужковский стиль» – это такой очень с птичьего полета взгляд.
Мария Бахарева : Да.
Екатерина Пархоменко : Когда смотришь чуть ближе, выясняется, что среди современной архитектуры, действительно, есть очень интересные вещи. Меня пугает другое – то, что, мне кажется, что в современной московской жизни совершенно утеряно то строгое понятие реставрации, которое существовало в советские времена, когда какие-то старые здания не просто ремонтировали, а именно реставрировали, когда стремились сохранить каждую уцелевшую деталь, а новые делали только тогда, когда действительно утрачено.
Мария Бахарева : Да, но сейчас нельзя сказать, что это совсем утрачено. Сейчас просто очень часто слово «реставрация» используют как эвфемизм слова «полная перестройка». Есть хорошие примеры. Например, закончилась буквально на днях реставрация Пашкова дома. Будет буквально послезавтра его открытие.
Екатерина Пархоменко : Это просто подарок.
Мария Бахарева : Да. Как раз в одном из сообществ, посвященных Москве (сейчас, к сожалению, навскидку не вспомню, в каком именно это было, поскольку в моей френдленте их очень много), были как фотографии из отреставрированного дома Пашкова. Это, действительно, блестящая работа. Такая в хорошем смысле, старой традиции очень хорошая реставрация. А в то же время то, что сейчас происходит с Теплыми Рядами…
Екатерина Пархоменко : Вы нам уточните.
Мария Бахарева : Теплые Ряды – это за ГУМом ниже на Красной площади. Здание раньше принадлежало военному министерству.
Екатерина Пархоменко : Поняла, о чем вы говорите!
Мария Бахарева : Там были прописаны очень многие военные, служившие в Москве, хотя фактически там не жили, но прописка у них такая стояла – Красная площадь, дом 2, если не ошибаюсь.
Алексей Кузнецов : Красиво.
Смех в студии
Мария Бахарева : Сейчас идет якобы реконструкция-реставрация этих Теплых Рядов. Но фактически две трети этих рядов уничтожено. Остались только фасады, а остальное все будет перестроено. Это тоже называется реставрация. Как раз у Саши Можаева в «Архнадзоре» была очень (буквально позавчера он выложил) большая интересная статья по Теплым Рядам.
Алексей Кузнецов : А почему, кстати, такое название – Теплые Ряды? Откуда это?
Мария Бахарева : Поскольку это были торговые ряды, которые были именно, что теплыми…
Екатерина Пархоменко : Крытые просто.
Мария Бахарева : Да, крытые и отапливались, соответственно, поэтому их называют Теплыми Рядами.
Алексей Кузнецов : А, вообще, еще интересно, наверное, часть такого рода исследований – изучение мест, которые должны были быть сделаны, но не были. Разумеется, самый главный пример – Дворец Советов, который стоял на месте… Я запутался…
Смех в студии
Екатерина Пархоменко : Кто на ком стоял!
Алексей Кузнецов : На месте храма Христа Спасителя должен был стоять, а потом бассейн «Москва». Ведь в Москве есть удивительная вещь. На здании речного вокзала есть такие мозаичные панно. И вот со стороны реки на одном из панно есть вид Москвы с этим самым не построенным Дворцом Съездов или Советов.
Мария Бахарева : Советов.
Алексей Кузнецов : Дворца не было, Дворца Советов не было, а панно осталось. Недавно в каком-то из журналов, по-моему, «Наследие» или «Московское наследие» изучили, наложили это здание и перспективы, откуда бы оно смотрелось, с каких мест Москвы. Так интересно смотреть, представляя себе, что огромный дедушка Ленин стоит с протянутой рукой над всей Москвой – откуда и как он виден. Крайне любопытная вещь.
Мария Бахарева : Практически отовсюду.
Алексей Кузнецов : Да, но там именно вписан был в ландшафт, московский пейзаж. Очень интересно. Это на уровне такой хорошей фотошоповской работы. По-моему, это очень любопытно.
Мария Бахарева : Да, несбывшаяся Москва – это очень популярный жанр. Был такой очень популярный сайт, сейчас он, к сожалению, недоступен, не знаю, насколько это временно или постоянно, «Музей русской утопии». Это виртуальный музей бумажной архитектуры, на котором как раз был собран огромный архив вот этих невыполненных проектов 20-х - 30-х годов. Очень интересно.
Алексей Кузнецов : Это, наверное, очень интересно смотреть, поскольку это не только архитектура, но и вообще история, и социология, и политика. Все что хочешь.
Мария Бахарева : Да.
Алексей Кузнецов : У нас есть звонок. Олег из Москвы, здравствуйте!
Слушатель : Здравствуйте! Вы совершенно правильно заметили, Мария, что невозможно городу жить и не развиваться. Но мне кажется, что как раз нынешнее лужковское строительство не даст городу жить. Потому что они строят в тех местах, до которых просто непонятно как добираться. Скажем, эти Теплые Ряды. Туда же проезд на машине невозможен, а метро не очень близко, а городской общественный транспорт вообще не доходит. И таких мест огромное количество. Они собирают всех людей со всего огромного города в центр Москвы. И как они будут туда попадать и оттуда выбираться, совершенно мне непонятно.
Мария Бахарева : Да, я с вами совершенно согласна.
Алексей Кузнецов : Хотя метро там довольно много.
Мария Бахарева : Да, метро там совсем рядом «Китай-город».
Алексей Кузнецов : «Площадь революции» есть выход, «Китай-город» есть выход. Достаточно много.
Мария Бахарева : Но я согласна, что транспортная проблема очень широко стоит. Сейчас, например, очень часто обсуждают в москвоведческих сообществах проблему Сити. Опять-таки много палок по этому поводу сломано. Кому-то эта архитектура нравится, кому-то – нет, кто-то ужасается тому, какие перспективы открываются на эти небоскребы, но все согласны в одном – там же практически нет парковок. Туда очень трудный подъезд. Когда все эти башни заселятся…
Екатерина Пархоменко : Страшно подумать.
Алексей Кузнецов : Там сейчас строится еще большой кусок вокруг Третьего кольца.
Мария Бахарева : Там очень много еще строится.
Алексей Кузнецов : Недавно схему опубликовали.
Мария Бахарева : Но дело в том, что там еще именно на территории Сити не очень хорошо с парковками. Их не хватает уже даже сейчас.
Алексей Кузнецов : Вообще, эта проблема любого большого города. Опять же приведу пример Санкт-Петербурга. Когда там, боюсь соврать с годом, но в районе речного вокзала не со стороны Финского залива, а со стороны Ладоги был построен целый новый исторический центр с тем, чтобы туда увести с Дворцовой площади, там проводить парады, там здание было горкома партии. Огромные дома почти сталинского типа. Они там есть. Не помню станцию метро. Но получился ложный центр. Туда ничего не переместилось исторически. Там остался какой-то райком партии, большая площадь и несколько больших домов в стиле нынешней площади Гагарина в Москве. Но центр не сложился исторически. Не ждет ли такая судьба и Сити нынешний московский? Некий абстрактный район в городе, который непонятно для чего существует и не вписан в реальную жизнь города.
Мария Бахарева : Возможно, но, с другой стороны, я думаю, что просто офисами в любом случае его населят, потому что офисных площадей в центре Москвы не хватает. А там все-таки будут хорошие качественные офисы. Почему бы не поселиться? В конце концов, существует же в Париже Де Фанс и вполне неплохо.
Алексей Кузнецов : Все-таки разная несколько историческая судьба у этих пространств – у европейских и, скажем так, российских больших столиц. Там по-разному они развиваются явно.
Екатерина Пархоменко : Тем не менее, я скорее соглашусь с Машей здесь про ее упоминание Де Фанс, потому что, по крайней мере, это некий новый, абсолютно новый район, который не на месте старого строится, а в стороне там, где я помню были всякие пакгаузы и промышленные какие-то…
Мария Бахарева : Да, там промзоны были большие.
Алексей Кузнецов : Я же не против развития такого района. Я просто думаю о его будущем.
Екатерина Пархоменко : Почему бы и нет?!
Мария Бахарева : Поживем – увидим.
Алексей Кузнецов : Еще звонок из Москвы. Сергей, здравствуйте!
Слушатель : Здравствуйте! Во-первых, небольшое свое как бы личное мнение. Мне сейчас трудно гулять по старой Москве. Раньше я очень любил это делать, а сейчас просто невозможно. Просто я помню, какие были раньше дома, какая была раньше обстановка, и когда я вижу какой-нибудь современный макет здания, да еще если рядом какой-нибудь охранник стоит и говорит – проходите, то очень тяжело.
Я хочу спросить. Как вы думаете, вообще, москвичи ведь оказались не на высоте положения. Они же не смогли спасти свой старый город. Как вы думаете? Те девять охранных зон, которые, в конце концов, даже коммунисты ввели, это ведь тоже потом убрали. Теперь, вообще, получается, что Москва стала городом макетов. Дух старой Москвы пропал, по-моему.
Екатерина Пархоменко : Нет, есть еще уголки, на самом деле.
Мария Бахарева : Есть еще уголки не тронутые. Очень повезло в этом плане тому же Китай-городу, повезло Немецкой слободе, которую очень слабо затронута перестройками, к счастью.
Екатерина Пархоменко : Я очень люблю, например, улицы вокруг Таганки. Там еще полно сохранилось и городских усадеб.
Алексей Кузнецов : На Басманных очень интересные места.
Екатерина Пархоменко : Где еще не перестроено, где нет этих фальшивых особняков XIX века, построенных в прошлом году, а есть подлинные, сохранившиеся, в общем, довольно прилично сохранившиеся.
Мария Бахарева : Плюс еще защищают же по мере своих сил. В свое время то же общество «Москва, которой нет» устраивало акцию как раз в защиту Теплых Рядов, когда всех экскурсантов, которые отправились на эту прогулку, чтобы их поддержать, отправили в милицию.
Смех в студии
Мария Бахарева : Сказали, что это несанкционированный митинг. Защищали дом Венивитинова, тоже широко известный, который сейчас в крайне плачевном состоянии. Другое дело, что чаще всего очень редко удается отстоять что-либо.
Алексей Кузнецов : А, вообще, как вы думаете, такие интернет-сообщества, это дело не так давно появившееся, они как-то меняют ситуацию в целом с охраной Москвы, так громко скажем?
Мария Бахарева : Я думаю – да, поскольку если раньше, допустим, на защиту какого-то дома могли прибежать только несколько энтузиастов, то теперь, благодаря Интернету…
Екатерина Пархоменко : Или жители окрестных домов.
Мария Бахарева : Да, или жители окрестных домов, то теперь, благодаря Интернету, информация расходится, и на защиту дома приходят, допустим, уже сотни человек.
Алексей Кузнецов : Еще один звонок, разумеется, из Москвы. Александр Алексеевич, мы вас слушаем, здравствуйте!
Слушатель : Здравствуйте! Я хотел бы таким мнением поделиться. Мне 45 лет. Я всю жизнь прожил в Москве. Некоторое время назад на «Эхо Москвы», например, по поводу градостроительной проблемы мне сказали – да, греби ты из Москвы, свои могилы предков 1944 года на Ваганькове и прочее и прочее забирай с собой. Хотел бы таким вот мнением поделиться. Страна, огромнейшая наша страна, столько места, пространства. Почему нужно посреди Питера ставить эту громаду? Почему нужно Москву лепить вверх? Почему ее нельзя как одноэтажная Америка вширь пустить?
Алексей Кузнецов : Это вопрос. Централизация в России – это дело такое традиционное.
Мария Бахарева : Это вопрос, на который ответить сложно. Пока Москва очень сильно менялась, разрушалась, да и просто меняла свое лицо на протяжении всего ХХ века, очень часто говорили, что Петербург от такого разрушения спасло только то, что он перестал быть столицей.
Екатерина Пархоменко : В общем, это справедливое соображение.
Мария Бахарева : Теперь, как мы видим, это уже перестает ему помогать.
Алексей Кузнецов : Не очень-то спасает.
Мария Бахарева : Потому что в Москве уже, видимо, все застроили, приходится браться за Питер.
Алексей Кузнецов : Я даже помню, однажды был, по-моему, такой полуфантастический, но все же проект - строительство мегаполиса путем естественного сближения Москвы и Питера вдоль железной дороги.
Смех в студии
Екатерина Пархоменко : Встретимся в Бологом.
Алексей Кузнецов : Городские районы идут навстречу примерно в район Бологого, и получается такой ленточный мегаполис. Крайне любопытно.
Мария Бахарева : По Интернету в свое время бродила такая шуточная схема совместного московского и питерского метро, плавно переходящего одна в другую с соответствующими промежуточными станциями.
Алексей Кузнецов : Одна и та же в принципе идея. Но то, что места очень много – это верно, я согласен с нашим слушателем.
Екатерина Пархоменко : А что касается нового строительства, то тут… Я понимаю, конечно, что изменения привычного, особенно вот этого привычного городского горизонта, когда вылезла вот эта башня «Федерация» вдруг в каких-то точках Москвы, ее совершенно не ждешь увидеть, то, конечно, это ужасно шокирующе. Но бывает и наоборот. Я помню, что когда снесли угол Якиманки, там, где она встречается с Полянкой, и вдруг открылась нынешняя, прости, я не знаю, как она сейчас называется Калужская площадь, она же Октябрьская площадь, вдруг оттуда открылась перспектива с видом в конце на колокольню Ивана Великого, это было совершенно потрясающе красиво. Так что, не всегда изменения пейзажа городского и привычного облика города, не всегда это деструктивно, иногда это открывает какую-то совершенно новую красоту этого города.
Мария Бахарева : Да, но это опять-таки надо привыкнуть. В свое время в сообществе «Иду-шагаю» кто-то выкладывал проекты небоскреба, который хотели конструктивисты построить у Никитских ворот – такое странное здание в форме буквы П и даже с нависающим грибочком. Половина комментаторов пришла в ужас, кричали – как хорошо, что этот ужас не построили, потому что это так отвратительно. И вот это бы у Никитских ворот стояло! Но вот кто-то более рассудительный сказал – вы знаете, если бы это тогда построили, то вы бы родились, когда оно стояло бы уже 70 лет, и вам бы казалось, что без этого Москва уже не та.
Екатерина Пархоменко : Конечно.
Алексей Кузнецов : Это точно – все важно в исторической перспективе.