Икона "Богоматерь Одигитрия" останется в храме элитного коттеджного поселка "Княжье озеро" до 22 марта 2011 года. Такое решение приняли чиновники министерства культуры России. Искусствоведы Русского музея, где икона хранилась на протяжение семидесяти лет, этим решением возмущены: по их мнению, чиновники и церковнослужители, отказавшись вернуть икону в установленный срок, нарушили свои обещания, а невозвращение иконы в музей не подкреплено необходимыми документами.
Скандал вокруг иконы Богоматерь "Одигитрия" разгорелся в ноябре прошлого года. Патриарх Кирилл обратился тогда в министерство культуры с просьбой "рассмотреть возможность временного пребывания" иконы в храме Александра Невского при элитном коттеджном поселке "Княжье озеро". Ранее с такой же просьбой к патриарху, очевидно, обратился председатель попечительного совета храма, президент застройщика поселка – группы компаний "Сапсан" – Сергей Шмаков. Несмотря на протест искусствоведов Русского музея и их коллег (в частности, они обращались к президенту Дмитрию Медведеву, министру культуры Александру Авдееву и в Совет Федерации), икона решением заместителя министра культуры Екатерины Чуковской была передана в храм при коттеджном поселке на девять месяцев.
По истечении этого срока, в конце августа, Сергей Шмаков обратился в Русский музей с просьбой продлить срок хранения иконы в храме (копия его письма есть в распоряжении РС). На днях эта просьба была удовлетворена – снова решением министерства культуры.
– Просьба Сергея Шмакова о продлении срока экспонирования иконы была аргументирована "неспособностью Русского музея обеспечить иконе должные условия хранения", аналогичные тем, что он создал в поселке Княжье озеро, – говорит старший научный сотрудник отдела древнерусского искусства Русского музея Ирина Шалина. – То есть по сути Шмаков на правах собственника взял на себя смелость диктовать Русскому музею, где икона находилась в течение семидесяти лет в стабильном состоянии, условия ее хранения: в своем письме он требует, чтобы в Русском музее были такие же климатические условия и система видеонаблюдения, как на Княжьем озере. В течение многих недель с экранов телевидения звучат совершенно безграмотные заявления Сергея Шмакова о том, как икона хранилась в музее: якобы из нее торчали гвозди, висела она на паровой трубе и рядом со столовой... Столовой в музее никогда не было, трубой он называл, очевидно, штангу, которая является частью памятника архитектуры авторства архитектора Росси, то есть Русского музея; крюки и гвозди, наконец, мы не вбиваем...
Казалось бы, в ответ на такое заявление Русский музей должен был созвать Ученый совет и ответить достойно. Ничего этого не произошло. Директор Русского музея Владимир Гусев написал заместителю министра культуры Бусыгину, что музей "не возражает против создания по распоряжению министерства культуры расширенной реставрационной комиссии", которая бы решила судьбу иконы.
Наши реставраторы – пять человек - каждый месяц приезжают из Санкт-Петербурга в подмосковный поселок Княжье озеро на один день, чтобы осмотреть икону. Они заявили о необходимости созвать расширенный реставрационный совет.
После всех этих заявлений – с одной стороны, Шмакова с просьбой продлить срок хранения иконы в храме, с другой стороны, директора Русского музея и наших реставраторов с просьбой провести совет – из министерства культуры в Русский музей поступило разрешение (не приказ!) продлить до 22 марта срок временной выдачи иконы за подписью статс-секретаря. Официальной просьбы Русского музея икону оставить в храме при Княжьем озере, подчеркну, не было.
Сотрудники Русского музея собрали около двухсот подписей и обратились к директору музея с требованием собрать коллектив и отчитаться, как идет дело с возвращением иконы. Директор на наше обращение не реагирует. Икона остается в поселке. Мы считаем, что действия директора незаконны по отношению к коллективу и произведению искусства. Главный хранитель же отвечает: "Все в порядке: вещи же задерживаются на выставках". Но какая же выставка в храме? Игнорирует нас и министр культуры Авдеев, к которому мы обратились с просьбой вмешаться.
Сергей Шмаков тем временем заявляет о своих намерениях и вовсе вернуть икону в Корсунский собор Торопца. Хотя он обещал нам вернуть икону, это и обещание патриарха. Обещали, что икона вернется, и министр культуры, и директор музея. Все они нарушили свое слово.
На месте коллектива я выразила бы недоверие директору музея, но за всех отвечать не могу. На протяжение девяти месяцев директор демонстрировал, что заинтересован в передаче иконы. В нашей стране каждый боится и помнит, чем подобное заканчивается, а заканчивается часто именно тем, чего боятся. В суд пока тоже не обратиться: бумаги есть, хотя по сути ни одна из них не является основанием для передачи иконы. Наш отдел древнерусского искусства Русского музея сдаваться не намерен, но и сделать мы ничего особенного не можем. Мы можем писать официальные письма. Мы их пишем. И не получаем ответа, - сказала Ирина Шалина.
Скандал вокруг иконы Богоматерь "Одигитрия" разгорелся в ноябре прошлого года. Патриарх Кирилл обратился тогда в министерство культуры с просьбой "рассмотреть возможность временного пребывания" иконы в храме Александра Невского при элитном коттеджном поселке "Княжье озеро". Ранее с такой же просьбой к патриарху, очевидно, обратился председатель попечительного совета храма, президент застройщика поселка – группы компаний "Сапсан" – Сергей Шмаков. Несмотря на протест искусствоведов Русского музея и их коллег (в частности, они обращались к президенту Дмитрию Медведеву, министру культуры Александру Авдееву и в Совет Федерации), икона решением заместителя министра культуры Екатерины Чуковской была передана в храм при коттеджном поселке на девять месяцев.
По истечении этого срока, в конце августа, Сергей Шмаков обратился в Русский музей с просьбой продлить срок хранения иконы в храме (копия его письма есть в распоряжении РС). На днях эта просьба была удовлетворена – снова решением министерства культуры.
– Просьба Сергея Шмакова о продлении срока экспонирования иконы была аргументирована "неспособностью Русского музея обеспечить иконе должные условия хранения", аналогичные тем, что он создал в поселке Княжье озеро, – говорит старший научный сотрудник отдела древнерусского искусства Русского музея Ирина Шалина. – То есть по сути Шмаков на правах собственника взял на себя смелость диктовать Русскому музею, где икона находилась в течение семидесяти лет в стабильном состоянии, условия ее хранения: в своем письме он требует, чтобы в Русском музее были такие же климатические условия и система видеонаблюдения, как на Княжьем озере. В течение многих недель с экранов телевидения звучат совершенно безграмотные заявления Сергея Шмакова о том, как икона хранилась в музее: якобы из нее торчали гвозди, висела она на паровой трубе и рядом со столовой... Столовой в музее никогда не было, трубой он называл, очевидно, штангу, которая является частью памятника архитектуры авторства архитектора Росси, то есть Русского музея; крюки и гвозди, наконец, мы не вбиваем...
Казалось бы, в ответ на такое заявление Русский музей должен был созвать Ученый совет и ответить достойно. Ничего этого не произошло. Директор Русского музея Владимир Гусев написал заместителю министра культуры Бусыгину, что музей "не возражает против создания по распоряжению министерства культуры расширенной реставрационной комиссии", которая бы решила судьбу иконы.
Наши реставраторы – пять человек - каждый месяц приезжают из Санкт-Петербурга в подмосковный поселок Княжье озеро на один день, чтобы осмотреть икону. Они заявили о необходимости созвать расширенный реставрационный совет.
После всех этих заявлений – с одной стороны, Шмакова с просьбой продлить срок хранения иконы в храме, с другой стороны, директора Русского музея и наших реставраторов с просьбой провести совет – из министерства культуры в Русский музей поступило разрешение (не приказ!) продлить до 22 марта срок временной выдачи иконы за подписью статс-секретаря. Официальной просьбы Русского музея икону оставить в храме при Княжьем озере, подчеркну, не было.
Сотрудники Русского музея собрали около двухсот подписей и обратились к директору музея с требованием собрать коллектив и отчитаться, как идет дело с возвращением иконы. Директор на наше обращение не реагирует. Икона остается в поселке. Мы считаем, что действия директора незаконны по отношению к коллективу и произведению искусства. Главный хранитель же отвечает: "Все в порядке: вещи же задерживаются на выставках". Но какая же выставка в храме? Игнорирует нас и министр культуры Авдеев, к которому мы обратились с просьбой вмешаться.
Сергей Шмаков тем временем заявляет о своих намерениях и вовсе вернуть икону в Корсунский собор Торопца. Хотя он обещал нам вернуть икону, это и обещание патриарха. Обещали, что икона вернется, и министр культуры, и директор музея. Все они нарушили свое слово.
На месте коллектива я выразила бы недоверие директору музея, но за всех отвечать не могу. На протяжение девяти месяцев директор демонстрировал, что заинтересован в передаче иконы. В нашей стране каждый боится и помнит, чем подобное заканчивается, а заканчивается часто именно тем, чего боятся. В суд пока тоже не обратиться: бумаги есть, хотя по сути ни одна из них не является основанием для передачи иконы. Наш отдел древнерусского искусства Русского музея сдаваться не намерен, но и сделать мы ничего особенного не можем. Мы можем писать официальные письма. Мы их пишем. И не получаем ответа, - сказала Ирина Шалина.
